Дамиано Де Лука (ЛП)

Маман и незваные гости стояли на волоске от гибели. Но она выглядела беззаботной. Даже уверенной в себе. У нее была армия. У Папы была небольшая тактическая группа. Они отступят, и семья Витали будет принадлежать ей.

Машины оппозиционной команды отступили, выезжая с проезжей части. Дамиан слегка отступил назад, и наши глаза встретились, едва ли разделяя нас на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд опустился к моим губам. Я прильнула к нему, вспомнив, что не готова рискнуть потерять его, вступая с ним в отношения.

Я откинулась на спинку кресла, и он отступил от меня.

— Тебе не нужно было этого делать.

— Инстинкт. — Он сделал паузу. — И даже если бы это был не инстинкт, я бы все равно это сделал.

Я не могла на это злиться.

— Спасибо.

И несмотря ни на что, несмотря на годы обмана со всех сторон, я поняла, что он всегда заставлял меня чувствовать себя в безопасности.

ГЛАВА 45

Нет ничего более обманчивого, чем очевидный факт.

Артур Конан Дойл

Одна неделя спустя

Дамиан: Все еще без ответа?

Рената: Спроси меня завтра еще раз.

Дамиан: Уже завтра.

Рената: Наблюдательный.

Дамиан: Милый.

Рената: Завтра.

Дамиан: Я начинаю думать, что ты просто хочешь, чтобы я писал тебе каждый день.

Рената:…

Дамиан: Дай угадаю… Завтра?

Рената:…

ДАМИАНО ДЕ ЛУКА

Я кивнул в знак приветствия Бастиану, который сидел в пустом баре со стороны клиентов. В полдень бар был закрыт, так как готовился к подаче ужина.

Ариана перевела взгляд с меня на Бастиана.

— Я оставлю вас наедине.

— Вообще-то я пришел повидаться с тобой.

Бастиан посмотрел между нами.

— Наконец-то, блядь.

Ариана отпихнула его, а затем вернула свое внимание ко мне.

— Мне было интересно, сколько времени пройдет, прежде чем ты появишься.

— Эй, ты могла бы прийти ко мне.

Она протерла тряпкой большие круги по стойке.

— У нас все еще не хватает сотрудников. — На ее губах появилась самодовольная ухмылка. — Возможно, мое бывшее начальство отсеяло всех квалифицированных соискателей, так что работу получила бы я.

У меня до сих пор не укладывалось в голове, что у меня, во-первых, была сестра; во-вторых, она была федералкой; и в-третьих, Бастиано Романо влюбился в проклятую федералку.

— И эти бывшие боссы не против, чтобы ты работала здесь?

— Я больше на них не работаю. Они мало что могут сделать. — Она не стала уточнять, а я не стал спрашивать. — Ты не такой, как твой отец, да?

— Нет, блядь. — Я сделал паузу. — Технически, он также твой отец.

— Он настолько плох?

— Хуже.

Она вздохнула.

— Наверное, мама была права, когда бежала.

— Ей, наверное, было лучше за пределами Девилс-Ридж, — согласился я.

— Она умерла, когда рожала меня.

Черт.

— Мне жаль.

И мне было жаль. Не только потому, что она была моей сестрой — черт возьми, у меня была сестра, — но и потому, что она нравилась мне как человек. Ночная смена пришла и ушла, и к тому времени, когда все сотрудники ушли, мы с Арианой все еще сидели в кабинке и разговаривали.

Ариана пожала плечами.

— У меня много проблем с мамой, но я не знала ее по-настоящему. Мне не хватает того, чего у меня никогда не было, но я знаю, что должна любить.

— Ты всегда такая открытая книга?

Мы сразу перешли к глубокому разговору, не утруждая себя любезностями. За одну ночь я узнал о ней больше, чем о некоторых ребятах, с которыми ходил в школу всю свою жизнь.

— Нет. Вообще-то, никогда. — Она сделала глоток из своей кружки с кофе и посмотрела на меня. — Нам нужно наверстать десятилетия упущенного времени. — Я уже не понаслышке знал, каково это с Рен. — Я подумала, что, если ты так долго не мог прийти ко мне, значит, ты сам себя уговаривал, и самое меньшее, что я могу сделать, — это быть с тобой открытой и честной, раз уж я тоже не могла заставить себя увидеться с тобой. — Она оглядела бар и вздохнула. — Я также не люблю врать. Раньше я работала под прикрытием. Это чертовски утомительно.

— Возможно, это моя любимая черта в тебе до сих пор.

— То, что я работала под прикрытием?

— Нет, то, что ты привержена честности.

— Я слышала, у тебя с этим проблемы.

— У твоего парня большой рот.

— Он сказал, что ты не выглядел счастливым, когда увидел тебя в Оклахоме, и что ты не можешь забыть ложь, которой мама Ренаты наполнила твою жизнь. Мы оба лучше других знаем, что поступки наших родителей никак не влияют на наши собственные.

— Я знаю это сейчас. Черт, может, я и тогда это знал.

— Тогда что же произошло?

Что-то в ней притягивало меня — может быть, то, как она смотрела на меня, словно ей было искренне не все равно, ее лицо было так похоже на бабушкино. От этого мне захотелось во всем признаться. Я подумал, что она, должно быть, развила в себе эту способность, работая под прикрытием, но мне это нравилось. Мне нравилась мысль о том, что у меня есть сестра, кто-то, связанный со мной кровью Де Лука, но не запятнанный безумием.