Дамир. Любой ценой (СИ)

Резко подрываюсь на ноги. Обхожу Аниту с правой стороны. Молча плетусь в коридор. Закрываюсь в ванной комнате. Достаю из кармана джинсов мобильник. Набираю номер Давида.

Жду. Гудки. Пять томительных.

– Алё, – раздаётся на том конце провода.

– Ты где?

– Значит, проснулся, – ухмыляется. – В холодильнике найдёшь пиво. Аните привет.

– Эй, – ору. – Не клади трубку.

– Да?

– Ты где?

– На улице, – снова ухмыляется, точно издеваясь.

Слышу фоновый звук оживлённого мегаполиса. Моторы тачек, людские голоса.

– Ты у неё? – не выдерживаю. Спрашиваю прямо.

– Пока… Нет. Выбираю цветы. Как думаешь: красные розы или белые?

Сука!

С меня хлещет злость.

Сжимаю кулак, затем – челюсть.

– Гвоздики. Купи. Две штуки, – рявкаю.

– Зачем?

– Себе. На могилку положишь.

– Что?

– Тупой? Ничего не понял вчера? – у меня падает планка. – Ты ей нахер не нужен. Дина – моя!

На том конце провода раздается громкий смех.

Ржёт.

Секунду. Две.

Становится серьёзным:

– Слушай сюда. Если я не сломал тебе ноги, то только потому, что ты – муж моей сестры. Всё. Отбой. Вечером поговорим…

Связь обрывается и у меня заканчивается терпение.

Не задумываюсь. Поддаюсь импульсам, ярости. Отвожу руку назад и со всей силы опускаю кулак на зеркало.

Глава 33

Дина

– Тётя Люба, не забывайте принимать таблетки. Я вам написала записку и повесила её на холодильник, – обращаюсь к соседке.

– Спасибо тебе, Диночка. Ты – мой ангел-хранитель, – добродушная женщина мило улыбается, тянется к карману моей кофты и пытается незаметно засунуть в него пару бумажных банкнот.

– Ну, зачем?! – хмурю лоб. – Это лишнее, честное слово. Заберите.

– Деточка, не обижай старушку. Ты всегда приходишь, в любое время. Лечишь меня. Возьми деньги. Здесь немного, но они от чистого сердца. Купишь сыну молоко или конфеты.

Я улыбаюсь. Обнимаю женщину за плечи и шепчу на ухо:

– Спасибо. Куплю молоко.

Прощаюсь. Выхожу из квартиры и спускаюсь по лестнице на один этаж ниже.

Стучу в дверь.

Слышится шарканье ног, голоса. Мамы и... Мужской. Низкий, с едва уловимым акцентом.

Сердце пускается вскачь. По спине бегут мурашки. Противные. Колючие. К горлу подкатывает ком.

Распахивается дверь:

– Привет, – на бодром лице сверкает улыбка. Давид тянет ко мне свои руки, но я оттрёпываю назад. – Динусик…

– Здрасьте.

Отталкиваю Давида в сторону. Захожу в квартиру. Снимаю обувь и направляюсь в ванную комнату, чтобы помыть руки. Он следует за мной. Проходит внутрь, запирает дверь на щеколду.

Смотрит выжидающе, а затем виновато опускает взгляд. Тяжело дышит.

– Поговорим? – робко произносит.

– Ладно. Подожди.

Открываю дверь и выхожу в коридор. Прошу маму одеть Саньку и погулять с ним на улице полчаса. Пока мама собирается на прогулку, я вожусь возле газовой плиты. Ставлю чайник. Делаю бутерброды.

Давид молча наблюдает за мной. Резко подскакивает на ноги. Уходит.

Возвращается с огромной вязанкой цветов.

Розы. Красивые. Метровые. Розового цвета.

– Это тебе, – пытается улыбаться, но фальшивит. На лице дрожит мускул, а в глазах читается сплошная грусть.

– Не стоило.

Я так и не принимаю букет. Просто отворачиваюсь к Давиду спиной. Продолжаю нарезать колбасу, сыр, хлеб.

– Голоден? – спрашиваю, не оборачиваясь.

– Да, – выдыхает.

– Тогда, может быть, суп? Есть картофельное пюре. Котлеты. Могу приготовить салат или…

Давид не даёт закончить предложение. Резко хватает меня за запястье, тянет на себя.

Я чуть не раню его ножом. Лезвие проходит вблизи живота. Один сантиметр!

Смотрим друг на друга. Кладу нож на стол.

– Конфетка, я очень сожалею…

Прикладываю к его губам палец:

– Молчи. Ни слова, пока не уйдёт моя мама.

Он кивает головой. Отходит назад. Садится на стул. Зарывается лицом в раскрытых ладонях.

– Котлеты. И картофель. Буду всё, – грустно вздыхает.

Мама прощается. Закрывает за собой входную дверь.

Остаёмся наедине, но молчим.

Хочется говорить, но…

С языка не слетает ни единого слова.

Это ночью было больно, а сейчас – пусто.

Не пойму ничего!

Разогреваю в микроволновке еду. Накладываю её на тарелку, ставлю перед Давидом.

– Поговорим? – спрашивает, заглядывая в мои глаза.

– Ешь. Потом поговорим.

И он ест. Молча.

Я наблюдая за ним, содрогаясь от импульсов, которые пронизывают моё тело с головы до пят. В сердце плачут струны. На надрыв.

Давид откладывает в сторону приборы. Поднимается на ноги и подходит ко мне. Опускается на колени. Кладёт голову на мои ноги, обнимает за бёдра, притягивая к себе.

– Дин, я не знаю, что должен сделать, чтобы ты меня простила. Я виноват. Не отрицаю. Не пойму, что на меня нашло. Разозлился очень. Не хотел верить ему…

– Что он тебе наплёл?

Мой голос дрожит. Руки – тоже. Даже не представляю, что мог сказать Дамир. Чем зацепил такого спокойного и уравновешенного Давида?

Или же…

В тихом болоте водятся черти?!

– Не сказал. Показал, – тянет Давид.

– Что показал?

– Твои фото. Видео. Много. Слишком…

К горлу подкатывает тошнотворный ком. Бледнею.

В голове стучит молот. Бьёт настоящим набатом.

Глава 34

Дина

– Ты действительно, – делает паузу. Поднимает взгляд. – Любила его или...

– Да, – коротко отвечаю. – Когда-то.

– Три года назад. Сказал он.

– Правду сказал.