Дамир. Любой ценой

Ноги ватные, сердце бешеное, душа разбитая. Уже не плачу, но в груди по-прежнему болит. На балконе было достаточно темно. Шагаева я толком не видела. Так... силуэт, ухмылку, знакомый профиль. Но я чувствовала, слышала голос и дышала его запахом.

Чтоб он всё провалилось!

Не хочу этих мурашек, дрожащих рук и подгибающихся коленей.

Я бреду по коридору и мысленно молюсь богу, чтобы сейчас мне никто не встретился, особенно – Давид. Если он увидит меня в подобном состоянии, то сразу всё поймёт. А что последует потом – даже не хочу представлять.

Нет. Не увидит.

Захожу в уборную и захлопываю за собой дверь за замок. Подхожу к раковине. Открываю кран и умываюсь холодной водой. Поднимаю голову вверх, всматриваясь в своё зеркальное отражение. Вокруг глаз черные следы от туши, нос распух, лицо покрылось красными пятнами.

Сглатываю противный ком, вздыхаю.

Ну вот и всё...

Моей спокойной и привычной жизни пришёл конец.

Думала ли я, что когда-нибудь мы снова встретимся?

Конечно! Каждый день представляла, как при неожиданной встрече покажу своё равнодушие, а потом широко улыбнусь и скажу: «Простите, а мы знакомы?». Но не смогла. Меня порвало на лоскутки, вывело из равновесия его присутствие, а когда он до меня дотронулся – свихнулась окончательно.

Я провожу в уборной не меньше десяти минут прежде, чем решаюсь покинуть своё временное убежище.

На лице ни грамма косметики, зато исчезли красные пятна, а нос стал привычной формы.

Заметит ли муж, что со мной что-то не так? Не знаю, но очень хочется верить, что нет. В конце концов мне могло стать плохо – съела не то, выпила лишнее. Обойдется, наверное.

Я выхожу из уборной и утыкаюсь в мужскую грудь. Возможно, в сию секунду я растеклась бы лужицей у этой пары шикарных туфель из черной кожи, но заботливые руки мужа вовремя обнимают за талию.

Давид немного отстраняется. Отводит в сторону волосы, пристально смотрит. Я не могу спокойно дышать, не могу поднять лицо вверх и сделать вид, что всё хорошо.

– Что случилось, ангелочек? – его голос тревожный, а дыхание громкое. – Тебе плохо?

Пожимаю плечами. Закусываю губу и, шмыгнув носом, льну к широкой груди. Зарываюсь лицом в его офигенно пахнущую рубашку и приказываю себе стереть из памяти запах другого мужика – чужого мужа, не моего!

– Поехали домой, – произношу уставшим голосом.

– Хорошо. Только попрощаемся с моим отцом и сестрой, ладно?

Киваю головой, будто он может видеть. Не важно. Сейчас я – не я. Мне нужно немного времени, чтобы успокоиться и заштопать в сердце старые раны, которые неожиданно «закровоточили» этим вечером.

– Дин, ты плачешь?

– Нет. Просто в глаза попало мыло, когда умывалась. Щиплет.

– Что? Умывалась?

– Съела что-то не то и меня вырвало.

Давид отстраняется. Обхватывает моё лицо ладонями, гладит пальцами впадинки на щеках, улыбается.

– Проблема только в этом? – тон игривый, вопрос неоднозначный.

– Только. Я не беременная, – сразу заявляю, чтобы муж не рисовал себе каких-либо мультиков.

Он вздыхает. Становится грустным, будто секунду назад ему сообщили вселенскую трагедию.

– Ты выкинула свои таблетки? – неожиданно спрашивает и в самый неподходящий для меня момент.

– Пока нет. Нужно посоветоваться с врачом, а только потом отменять...

– Дин, – хмыкает, – ты сама без пяти минут врач.

– Это не значит, что...

Давид не даёт мне закончить свою мысль. Прикладывает к моим губам палец, укоризненно качает головой:

– Не будем. Не сейчас. Хорошо?

Я соглашаюсь, а что ещё делать?! Муж не отступит – уверена на все сто процентов. Он хочет ребенка и это хорошо, правильно, но... Черт! Вот не могу ему доходчиво объяснить, что для меня ребенок – табу. Опять не услышит. Я понимаю, почему он не хочет меня слушать, ведь часики тикают и, к сожалению, стрелки не двигаются в обратную сторону. Мне двадцать шесть, а муж ещё старше. Ему нужен наследник и желательно в ближайший год-два.

Давид обнимает меня за талию и уводит из этого коридора. Идём к гостям. В зале шумно, людно. Столы ломятся от изысканных блюд, на небольшой сцене устроились музыканты – целый оркестр и вокалистка. Мы пробираемся через толпу, собравшуюся в честь именин моего свёкра. Давид крепко держит меня за руку, сжимая пальцы, а я послушно следую за ним, стараясь не отставать. Когда на горизонте маячит знакомая фигура, мы останавливаемся. Эрнест Юсупович сейчас занят. Беседует с несколькими мужчинами его возраста.

– Уже уходите? Так скоро? – лёгкая ирония, смешок.

Я оборачиваюсь, Давид – тоже.

Немая сцена. Без слов.

Высокая, красивая брюнетка. Длинные волосы собраны в тугой хвост на затылке, в ушах блестят бриллианты, а на шее сверкает подвеска с большим камнем, размером с маленькую монету.

– Добрый вечер, – произносит брюнетка, широко улыбаясь моему мужу.

– К добру ли?! – бубнит за моей спиной муж.

Я ничего не понимаю.

Кто она такая и почему смотрит на моего мужа таким вызывающим, неоднозначным взглядом?

– Рената, – девушка выставляет перед собой руку, но я не спешу её пожимать, поэтому брюнетка морщит нос, закатывает глаза и опускает руку. – Не познакомишь нас, Давид?