Дамир

— Если ты еще раз скажешь подобное, то я убью вас обеих! зло прошипел он и резко отнял руку, а я принялась жадно глотать воздух.

Господи, как же я устала бороться, как же мне было больно и тяжело. Я не знала, что мне делать, а поэтому просто надеялась, что Николай передаст мою просьбу Дамиру. Отдышавшись, я отвернулась к окну, позволив одинокой слезинке скатиться по щеке, и руками накрыв живот, оставшуюся дорогу до «дома» ехала молча. Просто не хотела его слышать. Только безопасность малышки.

— Я даже не успел прийти на вечер, а уже что-то произошло! Объяснись! отчеканил Кирилл, когда он следом влетел в мою квартиру.

— Какого х*ра я вообще туда поперся? заорал я, и найдя в кухне бутылку с коньяком, наполнил два стакана.

— Откуда мне знать, какого х*ра ты туда поперся? в ответ заорал брат и, взяв стакан, сделал глоток алкоголя.

— Стоит рядом с ним, вся такая ох*енная, что слов просто нет! А этот живот ее… бл*дь!

— А чего ты хотел? Думал, будет просто?

— Она от меня должна носить ребенка, понимаешь, от меня?! вспылил я, и махом залил в себя полстакана.

Как больно было видеть Лию с животом, в котором она носит ребенка Шираева. Так адски больно!

Пока мы с ней были вместе, я ни разу не задумывался о наших с ней детях, но теперь, видя ее беременной, я понимал, каким был идиотом. Нужно было говорить с ней на эту тему, и возможно бы, она не посмела уйти от меня с малышом. И хоть мы ни разу не предохранялись, теперь я мог подумать, что она пила таблетки, ведь так и не забеременела от меня. Она все продумала заранее. Она все знала.

— Лия выглядела счастлива в объятиях этого придурка? спросил Кирилл, присев на стул.

— Да откуда мне знать? Ненависть была на ее лице, понимаешь? Стоило ей посмотреть на меня, как ее перекосило, да так, что она рукой ножку бокала раздавила.

— Откуда ты знаешь, что она тебя ненавидит? Может, Лия приревновала тебя к этой блондинистой ш Кстати! Где ты ее взял? Зачем?

— Хотел посмотреть на реакцию малышки, — хмыкнул я, стоя у окна и прикуривая сигарету.

— Малышки. Дамир, ты даже сейчас называешь ее ласково, другой бы на твоем месте выражался иначе.

— На моем месте только я. И это был мой выбор, мои чувства, и я не смею ее оскорблять! Кем я тогда буду, если стану унижать любимую женщину?

— Ты прав. Ты абсолютно прав, только у нее своя семья, и на этом все.

— Как бы не говорил, и чтобы не думал, это не отменяет моей любви к ней.

— Тебе надо научиться хотя бы не реагировать, — произнес Кир, допивая коньяк.

— Возможно, если бы она не носила ребенка Шираева, мне было бы проще.

— Возможно, но она беременна, и ты ничего с этим не сделаешь.

В квартире раздался звонок в дверь, я со злостью отставил стакан на подоконник и, матерясь на незваного гостя, пошел открывать.

— Коля, ты то какого х*ра приперся? зло спросил я, сам ненавидя себя за то, что вечно срываюсь на сотрудниках.

— Я по просьбе Лии Александровны, — спокойно ответил он, а я застыл, не врубаясь, послышалось мне, или правда он произнес ее имя.

— Что?! переспросил, пропуская его в квартиру.

— Лия Александровна попросила

— А с каких пор ты работаешь на Шираевых?

— Я работаю на вас, Дамир Тимурович, — серьезно ответил Коля, не отпуская мой взгляд.

— Раз ты об этом не забыл, тогда свободен, — сказал я и уже развернулся, чтобы вернуться на кухню, откуда уже вышел Кирилл.

— Дамир Тимурович — снова позвал помощник и я, выдохнув, обернулся, — Лия Александровна передала вам вот это и я оставлю здесь, — он положил какую-то х*ень на комод, — дальше вам решать. Доброй ночи!

Дверь закрылась, а я, взглядом застыл на маленькой серебряной полоске, не до конца понимая, что это такое и зачем мне передала ее Лия.

— Что там? спросил Кирилл, смотря за моим взглядом.

— Понятия не имею, — отрезал я и, развернувшись, прошел в кухню, налил коньяк и сделал пару глотков, — горькая жидкость снова обожгла горло.

Как она вообще посмела просить о чем-либо моего помощника, как посмела что-то передавать, зная, что причинила мне боль. Неужели я настолько ошибался, и в ней нет ни капли сострадания? Сколько еще времени она будет меня ранить? Специально решила добить? Но зачем? Что ей это даст? Принесет удовольствие?

— Черт! Черт! Черт!

Я руками три раза саданул по столешнице и с дуру столкнул со стола бутылку и стаканы, которые мгновенно разбились о кафель. Хотелось кого-то убить!

— Знаешь, Дамир, разбирайся на*рен во всем этом. Потому что я больше не могу смотреть как мой взрослый брат страдает от неразделенной любви! Держи, — он положил прямоугольник на стол и, развернувшись к выходу, добавил: — Когда хоть что-то поймешь, позвони, я всегда буду рядом.