Дамочка с фантазией

Короче, он собирался сообщить обо всем в милицию, потом отвезти неизвестную женщину в больницу, ну а затем заняться своими делами. И сначала действовал в соответствии с этими планами. Он поставил машину неподалеку от входа в вокзал, еще раз поглядел на свою пассажирку, запер дверцы и вбежал в здание. Поезд, надо полагать, уже высадил своих пассажиров и отошел на запасной путь. И человек, которого Долохов должен был перехватить во Владимире, наверное, вздохнул свободно. Уверился, что от него окончательно отвязались. Решил, что именно он на этом свете самый хитрый, самый умный и самый крутой. Небось спокойно спит теперь на своем пятом месте, в своем восьмом вагоне.

Забавное совпадение, кстати, насчет восьмого вагона. Может быть, он что-то видел или слышал? Может, он даже сможет узнать того злодея в форме? Ну что ж, надо полагать, милиция подробно допросит всех пассажиров. Разбудит их среди ночи и допросит… То есть в Москву этот скользкий тип прибудет уже должным образом взбудораженным. А тут его и встретит Долохов. И эта пакость поймет, что его неприятности не кончились, а только начинаются!

Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Зал ожидания был пуст, это понятно, и ни одного мента там, против обыкновения, не наблюдалось. Долохов немного помотался по залу, потом свернул в боковой коридор, где, по его расчетам, вполне могли оказаться такие необходимые вокзальные атрибуты, как медпункт, комната матери и ребенка, а также линейный отдел милиции.

Он обнаружил не только искомое, но также парикмахерскую и кабинет начальника вокзала, миновал все ненужные вывески и, стукнув в дверь отделения милиции, сунулся туда.

Но тотчас замер на пороге, увидев, кроме четырех парней в милицейской форме, худенькую женщину в куртке, наброшенной на китель проводницы.

Все разом обернулись к Долохову и уставились на него - сказать, что уставились неприветливо, значит совершенно ничего не сказать.

– Вам что? - сурово спросил один милиционер, а второй рявкнул нетерпеливо:

– Подождите за дверью!

Долохов повиновался. Надо отметить, что никогда, даже в армии, он не подчинялся приказам с такой готовностью! А если по правде - с облегчением. Что-то было в обведенных нелепыми синими тенями глазах проводницы невыразимое… Долохову стало здорово не по себе, когда он встретился с ней взглядом. Разумеется, он совершенно не рассмотрел проводницу, маячившую позади железнодорожника, который выталкивал из тамбура женщину, спасенную Долоховым, однако лицо вот этой проводницы, стоявшей в милицейском кабинете, разглядел отлично. У него была отменная память на лица, он мог заранее сказать, что прежде никогда этой изможденной тетки не встречал, а если бы встретил, то непременно запомнил бы ее. О таких говорят: со следами былой красоты. Видимо, и впрямь была когда-то красавица. Похожа на звезду немого кино, а может, 30-х или 40-х годов, когда в моде были такие полубезумные, очень нервные лица. Впрочем, сейчас о ней совсем другое можно сказать: краше в гроб кладут. Накрашена так, словно проделывала это в темной комнате, нарочно повернувшись к зеркалу спиной. Сущее пугало. Но самое страшное в ней - выражение глаз. Совершенно мертвые.

Странно, что это ничуть не насторожило ментов. Вид у тетки такой, словно она только что сбежала из вытрезвителя, не приняв положенных процедур. А они внимают каждому ее слову, как будто перед ними Катерина Андреева с последними теленовостями!

А что она там изрекает, кстати? Долохов приник ухом к двери кабинета, оставшейся приоткрытой, и начал слушать. Вернее, ловить долетавшие до него обрывки разговора.

– Конечно, прежде всего надо вынести труп так, чтобы никто не заметил. Если пассажиры… Расписание нарушать не…

Это говорит кто-то из милиционеров. Видимо, местное начальство. Голос командирский.

Какое-то время ничего было не разобрать. Потом прорезался вопрос:

– …могла убиться насмерть?

– Поезд промчался слишком быстро, - нервно сказала проводница. - Я не видела, куда она упала.

– Почему не сорвали стоп-кран?

Вопрос прозвучал так отчетливо, словно кто-то приблизился к двери и стал рядом.

Долохов вжался в стену.

– Какой смысл? Станция рядом… если она жива, все равно придет в город, больше ей деваться некуда! - выкрикнула женщина.

– Какие-нибудь ее документы остались?

– Только корешок билета. На нем фамилия - Ярушкина Е. Д., номер паспорта.

– Сумасшедшая баба! - Голос милиционера был полон насмешки. - Ее же найти - делать нечего. Берется убивать - так хоть бы следы толком замела!

– Ой, не знаю, как там все на самом деле было! - Голос проводницы. - Может, она и не хотела его прикончить. Скорей всего, этот мужик к ней полез, она и хватила его бутылкой. А потом испугалась и решила спасаться. Успела одеться, вышла из купе, уже полвагона прошла, но тут меня увидела и потеряла голову. Бросилась бежать, ну и…

– Не исключено, - поддакнул важный мужской голос - тот, с командирскими интонациями. - Звучит очень убедительно.