Дамочка с фантазией

При мысли о грядущем отдыхе немного прояснилось в голове и отлегло от сердца. Нечего паниковать. Надо выйти из роддома и поймать первого попавшегося "чайника" или такси. Доехать до консультации - и там сбегать за деньгами. А шофер подождет.

Она вышла на крыльцо и, как ни была раздосадована и озабочена, порадовалась светлому небу без малейших признаков сумерек. Весна! Дни все длиннее, это просто здорово! Солнышко сияет над просторным палисадником роддома, двором прилегающей к нему хрущевки, где гуляет какая-то низенькая женщина с двумя малышами. На ней шуба до самых пят - "в пол", как говорят. Тяжеловатая одежда для середины марта. Видимо, женщина сущая мерзляка. Зима-лето, попугай, дразнили таких в детстве. Но Валентина не отказалась бы сейчас от такой шубенции. Эх, как было бы хорошо завернуться в этакое изобилие тепла!

Она сбежала с крыльца и обогнула палисадник. Вот и дорога.

"Приеду в консультацию, сразу чаю горячего выпью, - подумала Валентина, зябко передергиваясь. - Как бы не простудиться. А завтра в бане напарюсь до красноты…"

– Эй! - кто-то дернул ее за полу халата. - Эй, дай денежку.

Валентина осмотрелась - никого. Догадалась опустить глаза.

Крохотный цыганенок в изношенном пальтеце притоптывает рядом, вцепившись в полу ее халата.

Она машинально сунула руки в карманы, но не обнаружила там ничего, кроме мобильного телефона и очечника.

"Дура я, дура, - подумала сердито. - Ну чего я вылезла голышом на холод? Надо было позвонить по мобильнику и вызвать такси. И подождать его в приемном покое. Что-то я совсем плохая на голову стала…"

Но теперь поздно, нет смысла возвращаться. Вон совсем рядом улица, по ней несутся машины.

– Пусти, а? - сказала Валентина, пытаясь вытянуть из чумазых рук цыганенка халат. - Нет у меня ничего, ты уж прости. В другой раз.

– Тебе денег жалко, да? - раздался рядом гортанный голос, и Валентина увидела приземистую, необыкновенно толстую цыганку в кожаном пальто, разорванном под мышками - там, где руки-окорока распирали рукава. - Дай ребенку, будь человеком! А то напущу на тебя такую порчу черную, что никогда не снимешь!

Конечно, все это чушь. А все равно страшновато как-то. Послать бы эту наглую бабу подальше, но…

– Нет у меня денег, ни копейки, - сказала Валентина примирительно.

Но цыганка не хотела мира.

– Врешь, врешь, есть деньги! А ну, покажи, что у тебя в карманах! - крикнула она с непонятной, лютой яростью.

– Что? - Валентина не поверила ушам.

– Выворачивай карманы, живо! - Это тихо, но грозно приказал пожилой невысокий цыган, подошедший сзади и схвативший Валентину крепкой короткопалой рукой за плечо.

Карманы? Но ведь в одном из них лежит сотовый телефон Максима, который у него нарочно забрал Валентин, чтобы жена весь этот день была на связи с ним и Долоховым. Для Максима трагедия расстаться с любимым мобилой даже на день, а если его совсем отнимут?

И что за наглость, в конце концов?! Совершенно распоясались эти попрошайки.

– Карманы вывернуть? - хмыкнула она с максимально возможным бесстрашием. - Больше ничего не хочешь? А ну, мотай отсюда. И пропусти меня, быстро!

Они, казалось, не слышали. Цыган схватил ее за левую руку, цыганка вцепилась в правую, пытаясь вытащить их из карманов.

Валентина билась отчаянно - ничего, ничегошеньки не понимая. Если бы дала себе труд задуматься, может, и не стала бы так сопротивляться. Но дергалась, вырывалась бездумно, при этом бессвязно, сердито выкрикивая ругательства в хмурые смуглые рожи.

Вдруг что-то блеснуло перед глазами.

Валентина замерла.

Перед ней стоял молодой цыган и держал в руке нож.

– Не зли меня, дура, - сказал хрипло. - А то не встанешь, поняла? Брюхо продырявлю - кишки растеряешь. А ну, выворачивай карманы, кому сказано?

Валентина смотрела на него, не веря глазам, не веря ушам.

Внезапно что-то громко, резко свистнуло рядом, и руки, державшие ее, разжались.

Цыганка с воплем кинулась наутек. Пожилой рухнул наземь. Цыган с ножом отпрянул было, но тотчас тоже упал, потому что его ударила по ногам цепь, которой размахивал какой-то высокий смуглый человек. В первую минуту Валентина приняла его за еще одного цыгана, который почему-то не поладил с прочей братвой.

– А ну, пошли вон! - крикнул этот человек с такой яростью, что упавшие вскочили на ноги и, прихрамывая, бросились врассыпную. - Увижу здесь еще раз - перебью, как бешеных собак, ясно?

Валентина ошеломленно смотрела на своего спасителя. Женщина в длинной шубе, та самая, которая несколько минут назад гуляла во дворе хрущевки с детишками, подбежала вперевалочку, будто уточка, схватила Валентину за руку, что-то взволнованно залопотала.

Валентина всмотрелась… знакомое лицо…

– Гуля? Это ты?!

Та закивала, потом схватила за руку мужчину, прижала его кулак к своей груди. Именно в том кулаке он держал жуткую цепь, на которой только волкодавов держать.

Да это не цыган, это азербайджанец.

– Вы ее муж? - недоверчиво спросила Валентина.

Тот сверкнул глазами - все еще сердито, все еще в запале: