Дамские штучки

— Yes! — воскликнула я, расстегнув молнию и увидев щит с гербом. Я подхватила сумку и направилась к выходу из аэропорта, но путь мне внезапно преградили Лаки с Тадеушем. Ну уж тут-то мне было не до размышлений о гуманности. Стремительно отпрянув, я нанесла художнику настолько мощный удар в голень, что Бартвелл с воплем согнулся. В следующее мгновение удалось вывести из строя и Лаки, которая, правда, не теряя времени даром, резко подалась на меня, ухватив за правую руку. Тогда я вывернула ей кисть, применив свой излюбленный прием, так называемое «правило большого пальца». Освободившись от захвата, ударила каблуком в колено, а затем свалила противницу на землю подножкой и бросилась бежать, не дожидаясь, когда они оба опомнятся. По всей видимости, Лаки от меня такой прыти не ожидала и поэтому не смогла вовремя сориентироваться. Скорее всего, сработал фактор внезапности.

На улице я впрыгнула в свою «ласточку», которая на этот раз завелась с пол-оборота, за что я была ей чрезмерно признательна, и рванула с места, словно участница авторалли. А вот моя противница-то оказалась без автомобиля. Видимо, брать машину с собой в Москву в ее планы не входило, и она приехала в аэропорт на такси. Но Лаки снова проявила чудеса «высшего пилотажа»: вытолкнула на дорогу водителя ближайшего к выходу «жигуленка» и с бешеной скоростью устремилась за мной в погоню под беспомощный крик владельца автомобиля.

Тадеуш Бартвелл схватился за голову, потрясенный всем происшедшим ничуть не менее, чем пожаром на выставке. Он проклинал день и час, когда его угораздило связаться со Светланой Марусич. Диспетчер сообщил, что объявлена посадка на самолет, и художник понуро побрел в сторону взлетной полосы.

Я мчалась, как мне казалось, со скоростью света, преследуемая моей сумасшедшей противницей. Через десять минут мы выехали на загородную автостраду. Дождь лил как из ведра, я побоялась, что на скользкой дороге где-нибудь на повороте не сумею справиться с управлением, и давним, хорошо отработанным приемом резко развернулась навстречу Лаки, которая вынуждена была резко вывернуть в сторону. Ее машина соскользнула с пригорка, пару раз перевернулась и взорвалась, вспыхнув факелом среди заснеженного пейзажа.

* * *

Утро выдалось сказочным, светлым и прозрачным, словно богемское стекло, зима вступила в свои права. Я проснулась с отличным настроением в предвкушении прекрасного дня. Марусич со мной окончательно расплатился, мы совсем по-дружески перешли с ним на «ты», и я провела полвечера в блаженных грезах о новой заграничной поездке. Осталось только выбрать страну, чтобы под Новый год оторваться на полную катушку.

В сумке покойной Лаки помимо варяжского щита, благополучно переданного мною Андрею, я обнаружила пачку долларов, видимо, от Тадеуша Бартвелла. И мне показалось, что не будет нескромным оставить эти деньги себе в качестве премиальных.

Наконец я все-таки надумала встать, чтобы одеться и привести себя в божеский вид. Сегодня Марусич обещал устроить мне сюрприз, и поэтому следовало подготовиться к встрече. И когда Андрей заехал за мной пару часов спустя, для того чтобы отвезти в ресторан, я была во всеоружии своей красоты и неотразимости.

— Мадемуазель, вы очаровательны, — он подчеркнуто галантно поцеловал мне руку, и я приняла его комплимент без ложной скромности. В новом розовом платье я и впрямь выглядела восхитительно. Бывший клиент помог мне набросить на плечи белую шубку и проводил меня до своего «Опеля», который красовался на улице у подъезда.

В машине разговор вновь зашел о банде Араба.

— Ты слышала, что Араба нашли убитым в тот день, когда Света решила устроить гонки?

— Разумеется, — передернула я плечами. — Слышать такое — моя работа!

— Убийцу нашли? — поинтересовался Марусич, переключая скорость на повороте.

— Нет, конечно, — ответила я невозмутимо. — Очевидно, это — судьба!

— Ты думаешь? — спросил он с сомнением.

— Я думаю, что это дело рук Лаки, — на этот раз я говорила совершенно серьезно. — Так что ты еще легко отделался!

— А что произошло с остальными?

— Васильева вместе с Виталиком, доверенных лиц Араба, насоливших Лаки больше всего, она перестреляла поодиночке, как цыплят. Человек, отвечавший за безопасность Араба, был убит вместе с хозяином. Остальных отправили в тюрьму, причем не без участия Мельникова, который как мог помогал мне в расследовании, — я не хотела быть неблагодарной. — Только, по-моему, тебя не должно это волновать. Пора бы уже переключиться на что-то другое, более приятное.

— Я просто хочу, чтобы восторжествовала справедливость, и никто из замешанных в этой истории не остался безнаказанным, — произнес он твердо.

— А никто и не остался, — успокоила я его. — Бартвелл улетел из Тарасова, потеряв свои картины и редкости, Радковский просто уничтожен горем и не скоро еще оправится. Если только Аскольдов…