Дамские штучки

— А в чем конкретно?

Я была заинтригована, хоть и старалась не подать виду.

— Об этом я скажу вам завтра. Если я заеду за вами часам к десяти, нормально будет?

— Заедете за мной домой? — и вовсе выпала я в осадок.

— Ну да.

— Ну… хорошо. К десяти я буду готова, — согласилась я после секундного раздумья.

— Вот и отлично! — обрадовался Константин. Интересно, чему?

Глава 7

Первым делом, оказавшись дома, я набрала номер Егора, но телефон его снова оказался вне зоны действия сети. Ну вот… А завтра он подумает, что я ему не звонила, и опять обидится. Кроме того, он знает, что у меня завтра выходной, и я хотела предупредить, что ненадолго выйду на подработку. Не судьба, видно. Но почему-то голову сейчас над этим мне ломать не хотелось. Завтра и решу, как лучше себя вести.

Интересно, что мне завтра предстоит делать? И почему Константин предпочел нагнать интриги? Обо всем этом, как и о сегодняшнем ужине в ресторане, я размышляла, переодеваясь в домашнюю одежду и смывая макияж. Да и сам этот ужин… Все это не вязалось в моей голове с образом механического Кости. Сегодня он приоткрылся с другой стороны, о существовании какой я и не подозревала.

Не успела я расположиться перед телевизором, как позвонила Вера.

— Рассказывай! — без предисловий потребовала подруга.

— Да нечего рассказывать, Вер. Поужинали, и Константин отвез меня домой.

— Поужинали?! — едва дослушала она. — А когда успели-то?

— Ой, ты же не знаешь, — спохватилась я.

— Не знаю чего?

— Ну… я так отрабатывала — ужинала с Константином в ресторане.

Повисла пауза, в течение которой не только Вера осмысливала услышанное, но и я сама. Н-да, звучало довольно нелепо.

— Хорошая отработочка, — заговорила вновь Вера, и в голосе ее послышался смех. — Я так и знала!

— Что ты знала?

— Что наш Костя положил на тебя глаз!

— Вер, ничего подобного. Мы даже толком не разговаривали во время ужина, и домой ехали в полном молчании, — рассмеялась я. — Согласись, на подкатывание это слабо смахивает.

— Это только начало, помяни мое слово. Ладно, завтра поболтаем.

— Завтра у меня выходной, — напомнила я. — Условный, правда.

Верина сменщица заболела, и у нее завтра был рабочий день.

— Что значит, условный?

Пришлось рассказать ей и про просьбу Константина.

— Ну все, подруга! Он попал! — воскликнула Вера.

— Вер, уверена, всему есть объяснение.

— Ну-ну, посмотрим…

Мы еще с минуту поболтали и попрощались. Я же задумалась.

Объяснение обязательно должно быть. Я и сама не понимала, зачем Константин напустил туману на завтрашнюю миссию. Почему не сказал сразу, чем мы будем заниматься? Ну да ладно, скоро уже узнаю.

Перед сном я снова набрала номер Егора и в очередной раз не дозвонилась. Обиделся, наверное. Даже не дал ничего объяснить. Таким я его раньше не знала. Но, как известно, без недостатков людей нет. И вспыльчивость — еще не самый страшный.

Ночь пролетела как один миг, а просыпаться мне пришлось от будильника. И не хотелось вставать в такую рань, да я дала слово. Так и пришлось плестись в ванную, кормить Прохора и самой довольствоваться завтраком без аппетита. А потом собираться на выполнение не известно чего.

Одеться я решила, отойдя от норм дресскода, действующего на работе. Кроме того, я понятия не имела, куда именно одеваюсь, и что придется делать. Оставалось надеяться, что это будет не завтрак в ресторане. Для него даже в утренние часы мой наряд из джинсов, свитера и дутой куртки с кроссовками, вряд ли годился. Зато в этой одежде мне было тепло и удобно.

Ровно в десять я вышла из подъезда под порыв февральского ветра. Мне казалось, что Константин достаточно пунктуален, но он опоздал на пять минут. Правда, первым делом извинился.

— Застрял в пробке, — объяснил. — Не замерзли? — окинул меня внимательным взглядом, прибавляя печку.

— Не успела, — успокоила его я. — Да и я тепло оделась.

— Это я заметил. Вы не похожи на себя.

— А на кого же я похожа?

— На подростка в этой одежде. Привык вас видеть всегда элегантной и красивой, — тут же пояснил, а я смутилась до нельзя. И чтобы не подать виду, ляпнула:

— А так я не красивая?

Константин рассмеялся, а я растерялась еще сильнее. Видела ли я его смеющемся вот так? Кажется, никогда до этого. Ругающимся, хмурящемся, суровым, напыщенным… Каким угодно, только не смеющимся. И до чего же мне нравилась картинка перед глазами, на которую и смотрела беззастенчиво и с нескрываемым любопытством. Да он очарователен, когда смеется. И смех такой — заливистый, звонкий. И голову закидывает, как пацан, а не солидный мужчина и руководитель торгового центра. А уши его смешно подергиваются, и кадык мужественно выпирает…

— Вы и сейчас красивая, но несколько иначе.

Я так засмотрелась, что не заметила, как он перестал смеяться и снова принялся разглядывать меня.

— Сейчас вы простая. Кажется, что можно протянуть руку и потрогать вас. Но вся эта видимость обманчивая…

— В каком смысле?