Дамский гамбит

— Я трубку сняла.., А Валерий Иванович подумал, что это ты. Он нас перепутал. Сказал: голоса похожи и во внешности что-то общее есть.

Полина покраснела еще сильнее. Недавно она сама прослушала по телефону сообщение, предназначенное для племянницы. Теперь Светлана вела переговоры за тетку.

— Что он хотел? — спросила Полина, стараясь, чтобы голос ее звучал равнодушно и ровно.

— Просил приехать к нему в «Альбину».

— У нас с ним деловые отношения, — попыталась соврать Полина. — Рязанцев попросил меня заняться его кабинетом. Задумал грандиозный ремонт. А сам в этом ни бельмеса. У него аквариум чуть ли не на голове у посетителей стоит!

Светлана ничего не ответила и посмотрела в окно.

В душе Полины с новой силой вспыхнула обида.

Как он мог разболтать об их отношениях?! Наверное, похвастался кому-то из ждущих своими сексподвигами. Мужики не могут без трепа. А теперь имеет наглость звонить ей. Ладно, пора прекратить этот вялотекущий роман. Надо поставить точку.

Решение стопроцентно правильное. И все-таки почему так саднит сердце? Может, от неожиданного предательства человека, которому ты доверял?

Доктор встретил Полину пытливым взглядом.

Женщина закурила и полностью сосредоточила свое внимание на сигарете.

— Ты исчезла, ничего не объяснив.

— В смысле?

— Со Светланой все в порядке?

— Почти.

— Ас тобою?

— То есть?

— Ты выглядишь неважно.

Полина поискала глазами пепельницу, и доктор торопливо поставил перед нею медный виноградный лист.

— А тебе не все равно, как я выгляжу?

— Какая злая сегодня!

— Я всегда такая. Сам говорил. В общем, мне некогда. Что ты хотел рассказать?

— На днях меня весьма культурно выставили из секты.

— Почему?

— Сказали, что с грешными мыслями и хорошим аппетитом мне еще рано вливаться в семью.

Нужно сперва посидеть на диете, почитать специальную литературку, подумать о том, как хорошо быть бедным и зависимым.

— Что ж. Это к лучшему. Тебе там делать больше нечего, раз Света дома, — произнесла Полина, глядя на кончик сигареты. — Ты позвал меня, чтобы расплатиться?

Рязанцев покрутил головою:

— Перестань!

— Тогда зачем?

— Просто хотел тебя увидеть.

Полина затушила сигарету и достала новую. До чего же ей хотелось расслабиться, глупо, счастливо засмеяться, прямо посмотреть в глаза чудо-доктору! Но Полина безжалостно придушила неразумное желание. «Он использовал тебя, а потом предал, — со злостью напомнила женщина себе. — Дуру несчастную!» В памяти всплыла присказка старой подруги, сделавшей карьеру, но не познавшей прелестей семейной жизни. «Никаких таких особенных чувств в природе просто не существует, — с довольной улыбкой утверждала она. — Либидо выдумали сексуальные маньяки для оправдания своих мерзостей. А сентиментальные сопли о вечной любви — люди искусства, чтобы их произведения лучше продавались».

— Я бы приехал сам, но побоялся из-за Светланы… Раз мы договорились… Меня поразило, что она уже знает о нашей дружбе.

— И не только о ней. О более тесной связи — тоже.

Доктор опешил:

— Ты сказала? Зачем? То есть так быстро-. Этого не следовало делать. На все нужно время. Ты любишь повторять: это подождет, то никуда не денется. Все может ждать, кроме тебя самой! Пойми!

Теперь она никогда не будет доверять мне.

Полина сузила глаза, но сдержалась. Загасила в пепельнице сигарету.

— Это и ни к чему. Вы с ней больше никогда не увидитесь, чудо-доктор. Главное, чтобы она доверяла мне.

Встала и рассеянно огляделась. Вяло трепыхнулось воспоминание: вот она, оглушенная несчастьем, растерянная, переступает порог кабинета Рязанцева впервые. Сегодня Полина делает это в последний раз. Усмехнулась:

— Кстати, о нашей связи Светлане рассказала не я. Догадайся сам кто.

Она говорила ровным уверенным голосом, но внутри у нее все клокотало. Взрывная смесь из злости, раздражения, усталости и еще чего-то, точно не идентифицированного, кипела в крови. Женщина лишь одним выдала наигранность своего спокойствия: вместо того чтобы выйти в боковую дверь, отворила центральную. И опять оказалась в приемной. В кресле, уставившись на оранжевого попугая, томилась в ожидании своей очереди бабуся. На ее морщинистых руках тускло блестели золотые кольца и браслеты, на груди болтались толстые цепи, мочки ушей оттягивали тяжелые серьги с бриллиантами. Казалось, старушенция нанялась ходячей рекламой в какой-то ювелирный магазин.

Проводив взглядом тощую спинку золотой бабушки, исчезнувшей за дверью, Полина кивнула Лике:

— Неужели к вам и такие ходят?

— А как же! — радостно заулыбалась секретарша. — Очень даже часто. У стариков проблем психологического плана не меньше, чем у молодых, а доверия к докторам — больше.

Полина кивнула, механически попрощалась и двинулась к двери, и тут… И тут в голове женщины словно открылся потайной шлюз, и хлынуло озарение. Чудо-доктор!.. Странный доктор… Да вот же он, собственной персоной, незримый руководитель ждущих — Голова! Психолог, философ, умник.

Ее с самого начала чрезвычайно удивило, что Рязанцев до сорока лет не женился. Не странно ли?