Дамский негодник

— А не мог убийца спрятаться в офисе, а потом, когда приехала милиция, «Скорая» и поднялась суматоха, под шумок незаметно выскользнуть с территории фабрики? — спросила Далила.

Карапет Ашотович согласился:

— Мог, но не выскользнул. Суматоха и в самом деле была, но с видеокамер ведется запись. Позже все ленты тщательно просмотрели, подсчитали всех вышедших и вошедших. И ночью к офису никто чужой не подходил. Видеокамера над входом зафиксировала, как поздно вечером в дверь вошел Миша, и все. Больше никакого движения не было. Следующие, уже утром, были мы: Трофимыч, я и Марина. Время фиксируется. Потом я вывел Марину, затем, минут десять спустя, вошли «опера».

Далила удивилась:

— Вы покинули офис, не дожидаясь милиции?

Сасунян, тряхнув аккуратно стриженной головой, подтвердил:

— Ну да. Я повез в больницу Марину.

— И сторож вам разрешил выехать с территории фабрики?

— А что он мог сделать? У Марины слабые нервы, она потеряла сознание. Я не мог рисковать ее жизнью, дожидаясь «Скорую помощь». Между прочим, доктора утверждают, что я ее спас.

— Даже так, а что ей угрожало? — поинтересовалась Далила. — У нее неполадки с сердцем?

На лице Карапета Ашотовича отразилось сочувствие.

— Нет, — сказал он, — сердце Марины в порядке, у нее сахарный диабет. От стресса сахар в крови подскочил до опасного уровня. Не успей я вовремя доставить Марину в больницу, она могла бы впасть в кому и умереть.

— Да, — согласилась Далила, — диабетическая кома — это очень опасно. Вы действительно спасли Калоевой жизнь. Она это понимает?

Сасунян грустно кивнул:

— Думаю, да.

— И все равно не желает вас видеть?

— Даже слышать не хочет. Я ей звоню, Марина трубку бросает.

Самсонова поразилась:

— Но почему?

Карапет Ашотович, растерянно пожимая плечами, признался:

— Не знаю. Она же со мной не говорит.

— Но вы что-то предполагаете?

Он вздохнул:

— Предположений несколько. Марина и слышать не желает о самоубийстве. Твердит: «Миша не способен, он жизнелюб». Возможно, поэтому она сердится на меня. Ведь я поверил в самоубийство.

Сасунян замолчал.

— Вторая версия связана с женщиной? — догадалась Далила. — С чьей? С вашей? Или с женщиной покойного Михаила?

Карапет Ашотович опять вздохнул и ошарашил Далилу:

— И то и другое. Сначала Анфиса была моей девушкой, — смущенно признался он, — но Михаил серьезно запал на нее, пришлось уступить.

Самсонова побледнела:

— Вы сказали, Анфиса?

— Ну да.

Карапет Ашотович продолжал говорить, но голос его доносился словно издалека.

— Из благородства я уступил девушку другу. Так часто бывало. Мишка никогда не умел очаровывать дам, приходилось ему помогать, — откровенничал Сасунян. — И все нам сходило с рук, а вот про Анфису Марина как-то узнала. Хуже всего, что узнала она даже то, что я познакомил Михаила с Анфисой. Думаю, именно этого она мне и не может простить. Марина мне доверяла, а, выходит, я ее предал. Иной раз подумаю, будь проклята эта Анфиса! В недобрый час она мне подвернулась.

— А как фамилия этой Анфисы? — нервно сглотнув, перебила его Далила.

Карапет Ашотович призадумался и виновато признался:

— К своему стыду, кажется, я забыл.

— Может, Анфиса Пекалова?

Глава 11

— Точно, Пекалова, — обрадовался Сасунян. — Анфиска Пекалова, девчонка с хитринкой, но очень забавная. Как я забыл? Ведь поначалу я над Мишкой так и подшучивал: «Ну что, опекаешь свою Пекалову?» Он ее хорошо опекал, дом огромный купил в Сестрорецке, в самом престижном месте, в курортной зоне. К дому мебель, машину. Теперь трудно Анфисе придется без Миши. Как это все содержать?

Самсонова задумчиво произнесла:

— Анфиса Пекалова.

Карапет Ашотович наконец поразился:

— Я как-то не совсем уловил, вы что, с ней знакомы, с Пекаловой?

— Однажды виделись, недавно совсем.

— А я давненько ее не видел. Интересно, как она теперь поживает?

«Он не знает, что Анфиса не поживает уже?» — удивилась Далила и сообщила:

— Пекалова умерла. Точнее, погибла.

Сасунян отшатнулся:

— Не может быть! Погибла? Когда?

— А вот мы сейчас и узнаем.

Самсонова решительно придвинула к себе телефон и, торопливо набирая номер Куськиной, заметила:

— Как тесен мир, — и осеклась: в трубке щелкнуло.

— Генриетта Карловна, — оживилась Далила, услышав голос своей пациентки, — это Самсонова вас беспокоит.

На том конце провода тоже произошло мгновенное оживление:

— Ах, Далилочка, милая, я вас сразу узнала. Очень рада слышать вас снова.

Еще бы, Куськина пропустила половину сеанса: ее час Самсонова вынуждена была отдать Сасуняну. Поскольку график приема был слишком плотно расписан, приходилось выкручиваться за счет менее нуждающихся в помощи доктора пациентов. Но сама-то Куськина считала, что уж она-то в помощи крайне нуждается. Ее раздувало от информации. Далила не сомневалась, что далее речь пойдет о соседе-Изверге — речь, в которую трудно будет вставить и слово. Поэтому она поспешила повернуть разговор в нужное русло.