Дамский негодник

— Жаль, — задумчиво вздохнул Сасунян и повторил: — Так вы поможете? Я на вас очень рассчитываю.

— Разумеется, помогу, я же пообещала.

Прощаясь с ним, Далила подумала: «Страшнее всего, когда на тебя начинает рассчитывать подлец и активный манипулятор».

Сасунян действительно был из тех, кто воспринимает жизнь шахматной доской, а людей, соответственно, шахматными фигурами, которые он может двигать по черному и белому полю как ему заблагорассудится.

«Интересно, кто я в его игре? — мысленно рассуждала Далила. — Ладья? Конь? Уж точно, не королева. Спасибо, если не пешка. Пешка?

Да нет, это вряд ли.

Отвести мне роль пешки может только круглый дурак, а Сасунян на дурака не похож.

Следовательно, он отвел мне в своей игре серьезную роль, из которой выйти без ощутимых потерь невозможно. Даже если я постараюсь забыть про него, в моей жизни скорей всего будет происходить то, что он наметил.

Поэтому надо держать ухо востро, но и пугаться не стоит. Будем щупать, искать, размышлять. Надеюсь, встреча с Калоевой прояснит, чего Сасунян добивается и, главное, почему?»

Разумеется, Далиле хотелось сразу поехать к Марине Калоевой.

Хотелось поехать по многим причинам, а совсем не за тем, чтобы выполнить просьбу расчетливого Карапета Ашотовича.

Марина могла знать подругу покойной Анфисы, Зинаиду Попову. Она могла раскрыть причину своей обиды на Сасуняна. У нее наверняка была своя точка зрения на происходящее.

К тому же Марина явная жертва, а жертвы ищут поддержки, которую Самсонова могла дать действенно и умело.

Осознавая свою возможность, Далила не просто по-женски жалела Калоеву, она не просто проникалась сочувствием к попавшему в беду человеку. Далила по своей профессиональной привычке устремлялась на помощь, она всей душой рвалась к тому, кто в ней нуждался.

И все же, возникшая за Людмилу тревога была мучительней и реальней. Далила осознавала, что Людмиле грозит опасность.

Боязнь за жизнь старой подруги взяла верх: Далила к Калоевой не поехала. Она устремилась к Галине Семеновой. По пути позвонила племяннику и, выслушав пафосное «Бонд! Джеймс Бонд на проводе!», торопливо затараторила:

— Женька, прости, что от дел тебя отвлекаю, но срочно твоя помощь нужна. Только прошу, не ругайся…

Евгений тетушку нежно прервал:

— Ну что ты, я и не собираюсь ругаться. Да и нет у меня особенных дел.

Далила встревожилась:

— А что случилось? Ты где?

— Сижу дома.

— Не заболел?

Бонд вздохнул:

— Нет, взял выходной.

«Все ясно, взял выходной и разругался с очередной своей Зайкой, — догадалась Далила и с укором подумала: — Только тогда тетке и рад».

— Говори, что надо? — нетерпеливо спросил Евгений и заверил заранее: — Если смогу, помогу.

— Надо по сотовому номеру вычислить владелицу телефона. И еще, желательно адрес ее узнать. Сможешь?

— Без проблем, конечно, смогу.

— Только, Женечка, это срочно, — попросила Далила.

Племянник пообещал:

— Да прямо сейчас и займусь. Говори номер.

Назвав номер Светланы Михайловны, она попросила:

— Как только появятся сведения, звони мне на мобильный.

— Буд-сделно! — шутливо заверил Евгений.

— Спасибо, — поблагодарила Далила, заруливая свой «Форд» во двор Галины Семеновой.

Глава 21

— Галка, — воскликнула с порога Далила, — у Люськи нашей беда! Надо срочно спасать подругу!

— А что с ней? — лениво осведомилась Галина, с явным отвращением пережевывая бутерброд с докторской колбасой.

— У нее дела хуже некуда… — начала было Далила, но, взглянув на Семенову, осеклась.

Подруга обычно встречала ее с радостью, чмокала в щеку и висла на шее, сейчас же смотрела хмуро и неприветливо.

Далила настороженно спросила:

— Почему пасмурная? Что-то случилось?

— Если и случилось, кого это интересует? Люську надо спасать, а я кто? Я так, фигня, — ни с того ни с сего «лягнулась» Галина и, разом проглотив бутерброд, напустилась: — У меня нет мужа-миллионера, нет квартиры двухуровневой, бриллиантов нет, «Опелей». Я вообще нищета. Мать «одна ночка». На меня можно плюнуть и позабыть.

— Прекрати, — попыталась остановить подругу Далила, но Галина презрительно бросила:

— Да пошла ты!

Такого еще не бывало.

— Ого! — поразилась Далила.

Галина подперла руками бока и «выплюнула» с обидой и ненавистью:

— Сдружились, да?

— Здрасте! О чем ты?

— До свидания! Знаешь сама!

— Ничего я не знаю.

— Зато знаю я! Уж не дура! Все понимаю! Вижу, как вы сдружились! И сразу обеим я теперь не нужна!

— Ревнуешь? — прозрела Далила и умилилась: — Вот глупая, ревнует.

Галина умиления не разделила: отреагировала резко, почти истерически.

— Ха! Я же еще и ревную! — возмущенно взмахнув руками, завопила она. — Сижу тут совсем одна, без денег, без мужа и уже без подруг!

Далила опешила:

— Да почему без подруг?

— Потому что ты про меня забыла, а Люська хуже еще: прячется от меня.

— С чего ты взяла?

Галина зло рявкнула:

— К телефону не подходит, и дверь мне не открывает. Я на днях чуть ли не час у нее под дверью топталась, стучала, звонила, чуть кнопку звонка не сорвала — не открыла! А ведь дома была!

— Да с чего ты взяла? — повторила Далила.

Семенова сплюнула: