Дамский негодник

Резко развернув автомобиль, Далила помчалась к Марине Калоевой. Сожалела, что не помнит ее телефонного номера — тот, что дал Сасунян, оставила дома. Возникло желание немедленно Калоевой позвонить, услышать голос, узнать, что жива она, невредима. Хотела потревожить Елизавету Бойцову, да передумала. Нервы предельно взвинтились, Далила себя успокаивала: «Марина там не одна. С ней мама».

Мамы с Мариной не было. Распахнув дверь и увидев Самсонову, Калоева удивилась:

— Вы? А я думала, мама вернулась.

— Вернулась откуда? — настороженно спросила Далила.

— Из деревни. Она же в деревне живет, на даче. Как только ушли вы, кто-то ей позвонил.

— Кто?

Марина пожала плечами:

— Не знаю. Я в это время спала. Мама снотворным меня накормила. О том, что мама уехала, я узнала лишь вечером, когда проснулась. Мама записку оставила.

— Что в записке? — поинтересовалась Далила.

— Мама написала, что уезжает в деревню, что появилось срочное дело, что ее вызывают. Я сразу же в деревню ей позвонила. Она как-то растерянно ответила, что тревога ложная, что все в порядке.

— Вы спросили, кто ей звонил?

— Спросила, она не знает. Даже вроде бы в деревне сказали, что никто ей не звонил.

— Выходит, Вера Николаевна не нашла того, кто ей звонил? — уточнила Далила.

Марина снова пожала плечами:

— Я так поняла, что не нашла. Кто ее вызвал? Зачем? Ума не приложу.

Далила нахмурилась:

— Я думаю, что ложный звонок сделала наша Людмила.

— Для чего? — поразилась Калоева.

— Разве не ясно? Людмила хотела, чтобы вы остались одна, — сообщила Далила.

— Хотела, чтобы я осталась одна? — отшатнулась Марина. — Зачем?

«Она не знает еще о гибели Сасуняна, — догадалась Самсонова. — Как это ни прискорбно, придется ей сообщить».

Глава 30

Узнав о гибели Сасуняна, Калоева не испугалась и не заплакала. Она схватилась за голову:

— Ничего не пойму! Карапет же сам…

Марина осеклась.

Далила спросила:

— Вы хотели сказать, он сам убийца?

Калоева испуганно потрясла головой:

— Нет. Я не могу так сказать.

Самсонова принялась увещевать:

— Сасунян погиб, его уже нет, чего вы боитесь? Теперь уже можно открыться, теперь он вам не навредит.

Марина задумалась и прошептала:

— Нет, не могу. Я не хотела бы говорить об этом. Не надо, пожалуйста, я вас очень прошу.

По щекам ее покатились крупные слезы.

— Конечно, — смутилась Далила. — Я на вас не давлю. Захотите, сами расскажете.

— Зачем вы пришли? — вдруг спросила Марина.

Самсонова сделала паузу и сообщила:

— Я хочу вас спасти.

— От кого? — удивилась Калоева.

— От Людмилы.

— От Людмилы?! Что за вздор? Людмила не преступница, зачем от нее спасаться? Она порядочная, милая, добрая, она мне подруга.

— Все так. Она и моя подруга, — вздохнула Далила. — Я тоже ее люблю, но поймите, Людмила убила мужа. Она больна, она не в себе.

Калоева остолбенела:

— Мужа убила?

— Да.

— Она что, призналась?

— Нет.

— Тогда как вам в голову пришло ее обвинять? Никогда не поверю, что Людмила убийца!

— И все же, я подозреваю ее.

Калоева изумилась:

— Вы же умная женщина.

— Я психиатр, а потому допускаю…

Осекшись, Далила поправилась:

— «Допускаю» — неверное слово. Я знаю, что Людмила вчера застрелила мужа. Все против нее. Сасунян был застрелен из своего пистолета. Не думаю, что он разбрасывал свое оружие где ни попадя. Людмила жена, у нее был доступ к сейфу. А ее состояние? Вы видели, как она выглядела в последние дни?

Марина нахмурилась:

— Я давно с ней не виделась.

— Неведение (увы!) зачастую укрепляет уверенность. Вы напрасно сердитесь на меня. Я знаю, что говорю. Мало, что она психически неуравновешенна, у Людмилы к тому же был сильный мотив.

— Какой же мотив?

— Людмила боялась, что муж ее бросит и уйдет к вам. Она боялась остаться без денег и застрелила Карапета Ашотовича.

Калоева на миг растерялась и следом возмутилась, даже в ярость пришла.

— Мужа убила, говорите? — злорадно закричала она. — Ну и что мне делать теперь из-за этого зверя? Может, я плакать должна?

— Во всяком случае, не злорадствовать, — уколола ее Далила.

— А почему бы мне не позлорадствовать? Сасунян сам всех убивал…

— Всех?

Опасаясь, что Марина замкнется, Далила все же спросила:

— Кого же убил Сасунян?

— Мишу моего и своего компаньона.

— Рубена?

Калоева пожала плечами:

— Имени я не знаю. Имени Миша не называл. Он лишь сказал месяца за два до смерти: «Сасунян компаньона своего и убил. Он опасен, слышишь, Мариша». Тогда я не слишком ему поверила…

— Почему?

Марина потупилась:

— Сасунян меня опекал, оказывал знаки внимания, часто нас с Мишей мирил. Если Миша меня обижал, Сасунян вставал на мою защиту. Короче, мы с Сасуняном дружили. Я ему доверяла. Так доверяла! — пылко воскликнула Марина и мигом сникла. — Вот я и подумала, что Миша стал ревновать и нарочно наговаривает на Сасуняна, хочет меня от него отвратить. А потом уже, позже…

— Что же случилось позже? — осторожно спросила Далила.

Калоева вскинулась и с ненавистью произнесла:

— Сасунян был мерзавцем! Людмила мне все про него рассказала.

— Что все?