Дамский пасьянс

— Поработать с ним еще нужно, что ли? — не поняла я.

Катя засмеялась и сквозь смех выдавила:

— Танька, ты мне нравишься за то, что все понимаешь с полуслова…

— Значит, мне придется ехать одной, — вздохнула я.

— Зачем одной? Ты, кстати, знаешь, что Ирка Лейкина вернулась в город?

— Ирка? — удивилась я.

Мы вместе с Ириной Лейкиной и Катей Семеновой дружили в институте. После его окончания судьба распорядилась таким образом, что Ира уехала с мужем куда-то в Белоруссию, а мы с Катей остались в Тарасове.

— Она что, приехала в отпуск? — спросила я.

— Нет, кажется, навсегда. Разошлась со своим мужем, ей просто осточертело его разгильдяйство. Ребенка она отвезла к каким-то родственникам в район, сейчас живет здесь одна. Уже давно, месяца три, наверное… Я разве тебе не говорила?

— Нет, не говорила…

— Да что ты! Вот тебе и прекрасный повод, чтобы встретиться со старой подругой. Кстати, и деньги, по-моему, у нее есть. Сейчас я тебе дам ее телефон и адрес.

Катя на минуту прервала наш разговор, залезла, видимо, в свою записную книжку и наконец продиктовала мне номер и адрес Ирины.

Мы поболтали еще минут пять и договорились о встрече где-нибудь дней через десять, когда я вернусь с моря, а она за это время «поработает» со своим новым Ромео по имени Вацлав, чтобы быть до конца уверенной в своей надежной будущей жизни в тихой, сытой и благополучной Чехии.

Посидев еще немного в кресле и понаблюдав за буйством молний за окном, я не спеша выпила чашечку черного кофе. Под аккомпанемент проливного дождя набрала номер телефона Лейкиной. Увы, на том конце провода меня ждали только длинные гудки…

…В тот вечер я еще несколько раз набирала номер телефона своей старой подруги Ирины, но судьба не благоволила ко мне. В последний раз я пробовала соединиться с ней где-то в час ночи.

«Наверное, где-то загуляла, женщина ведь свободная…» — подумала я, уже засыпая.

* * *

Утром следующего дня я решила поехать сразу по Ирининому адресу. Пускай встреча старых подруг будет неожиданной!

Ирина жила на самой окраине Заводского района, вдали от исторического центра города. Я поднялась на третий этаж старой панельной пятиэтажки и нажала на кнопку звонка. Увы, и на этот раз мне не повезло: за дверью царили тишина и безмолвие.

Внутренне я рассердилась на себя за собственную нерациональность и наивность. Как будто меня здесь ждали! Ну что стоило еще раз набрать номер и убедиться в том, что ее нет дома! Гнать машину через весь город, чтобы в результате торчать у закрытой двери!

Я уже собралась было уходить, как медленно открылась обшарпанная дверь соседней квартиры, и оттуда выползла толстая женщина средних лет, в бесформенном синем ситцевом платье, держащая в руках две авоськи, до отказа набитые какими-то газетными свертками.

Она подозрительно и недоброжелательно посмотрела на меня.

Эта милая пожилая дама являла собой очень распространенный в наших широтах тип женщин, которых я про себя окрестила «тетками».

Как правило, это были рано располневшие, погрязшие в быту женщины, которые разнообразят свою жизнь лишь подъездными и служебными сплетнями. Со временем они превращаются в так называемых «бабок», которые сидят на скамеечке у подъезда и всегда в курсе всех событий в радиусе ста метров от вышеупомянутой скамеечки. Если ко всему прочему они еще и не очень эмоционально устойчивы, то к старости становятся необыкновенно религиозными и в церкви неодобрительно поглядывают на молодух, осмеливающихся приходить туда с непокрытыми головами и в джинсах. В автобусах такие тетки и бабки неусыпно следят за тем, чтобы старшим уступали место; приходят в восторг от одного вида маленьких детей, считают женщин, имеющих любовников, непорядочными и полагают, что самое дорогое в жизни — это иметь однокомнатную, а лучше двухкомнатную квартиру с балконом, холодильником и серым котом на подоконнике.

Словом, передо мной явилось средоточие консервативного менталитета городской России.

Я ответила соответственно — гордым и независимым взглядом уверенной в себе женщины неполных тридцати лет. Тетка со своими авоськами уже собиралась пройти мимо меня, как что-то неожиданно удержало ее. Я решила, что ей, видимо, просто было скучно, и она вступила в разговор с незнакомым человеком.

— Вы к Ирине, что ли, пришли? — поинтересовалась она, метнув в меня любопытный взгляд.

В мои планы никак не входило общение с пожилыми соседками моей подруги, однако, чуть улыбнувшись, я ответила, чтобы не выглядеть уж совершенно невежливой в ее глазах:

— Да!

— Вы ее подруга?

Я вздохнула, подумав, что, похоже, тетка настроилась на целый допрос.

— Да, — с такой же независимой интонацией кратко произнесла я.

— Вы что ж, совсем ничего про нее не знаете? — с каким-то непонятным превосходством спросила тетка.

— А что я должна знать? — удивилась я.

Тетка поставила авоськи на бетонный подъездный пол и тяжело вздохнула.

— Беда, дочка, у нас большая приключилась, — в голосе женщины послышались нотки дежурных причитаний. — Живешь-живешь и не знаешь…

— То есть? Чего не знаешь? — не поняла я.