Дамский террор

– Я тебе звоню, звоню, – Галанова осматривалась, – а ты не отвечаешь. Твои сказали, что ты на месте.

– Работаю, – Рита показала на пустой стол, – некогда, извини.

– А, – Галанова подошла к окну и приоткрыла жалюзи.

Полоска света упала на шкаф, точно на неплотно закрытую дверцу, откуда торчал угол сумки. Рита старалась смотреть в другую сторону. Галанова повернулась и сделала страшные глаза.

– Ритка, я тебе ничего не говорила, – зашептала она, – Милютин на тебя докладную написал. Он вчера форму четырнадцать до вечера ждал, а ты его кинула. Докладная у председателя правления уже, правда, он в Москве, сегодня не приедет. Ты понимаешь, о чем я?

Папки в шкафу зашуршали, зашелестели и ринулись на выход, толкая сумку перед собой. Положение спасла ножка стула, та удачно держала дверцу, и сумка вывалилась только наполовину, ну или чуть меньше. Рита с трудом оторвала от нее взгляд и посмотрела на Галанову, потом на темный монитор, потом вспомнила, какое сегодня число. Точно, форма четырнадцать была вчера, ее не сдали, и Милютин в своей манере заложил всех с потрохами.

– Да там движения почти не было, – Рита выдала первое, что пришло на ум, точно Галанова могла помочь. Та возвела глаза к потолку и шумно выдохнула.

– Ты мне только не говори это, ладно? Докладная пока в канцелярии на регистрации, если ей дадут ход, то это депремирование сто процентов. Вам кварталку не дадут, ты понимаешь?

В ящике стола лежали полмиллиона евро, еще три или четыре раза по столько же прятались в рваной черной сумке, что вот-вот окажется на полу. Рита помотала головой, сжала кулаки. Галанова сделала скорбное лицо.

– Ритка, я все понимаю, что работать у тебя некому. Но Шумилина теперь всех кандидатов лично смотрит, а безопасники максимальный срок берут на проверку, то есть месяц. И сейчас не ищут никого пока…

– Почему?

Галанова прикусила язык, Рита в упор посмотрела на нее. Заявку на нового сотрудника она отправила в кадры несколько недель назад, и оттуда не было ни ответа ни привета, точно в городе перевелись все экономисты. Галанова поняла, что сболтнула лишнего, и принялась протискиваться к двери. Рита загородила ей дорогу.

– Я ничего не знаю, – выставила руки перед собой Галанова, – это еще неточно…

– Я никому не скажу, – тихо сказала Рита, прислушиваясь к тишине за дверью. Ясное дело, что двое как минимум там давно греют уши, а может, и втроем, чтобы ничего не упустить. Рита мигом оказалась у двери и оттеснила Галанову к окну. Та села на подоконник и прикрыла рот ладонью:

– Учредители проводят высокорисковую политику по размещению привлеченных средств и не сформировали резервы в достаточном объеме, поэтому у нас будет внеплановая проверка Центробанка, – громко прошептала Галанова, – а также есть подозрение на дробление вкладов и «тетрадку». Если подтвердится, то могут лицензию отобрать. Поэтому подбор пока приостановили. Я тебе ничего не говорила! – повторила Галанова и бочком направилась к выходу. Задела стул, тот отъехал вперед, сумка вывалилась в ворохе папок, Галанова мило улыбнулась и выскочила за дверь. Ирка отпрянула в последний момент, Юлька как сидела, вытянув шею, так и замерла. Галанова рысцой пробежала мимо и пропала в предбаннике.

– Мне домой надо! – Анька точно с потолка свалилась. – У меня дети голодают, бабка с ума сошла! Мои детки…

– Форма четырнадцать, – тихо сказала Рита, – срок был вчера. Кто отправил ее Милютину?

Ирка плюхнулась на свое место и отвернулась, закрыла сайт с турами по Италии и принялась перебирать бумаги на столе.

– У меня все готово, – она показала Рите голубую папку, – аналитика и сводки за период нарастающим итогом. Никто не запросил, я думала…

– Что ты думала? – рявкнула на нее Рита. – Думала, что я за вас все сделаю? На фиг вы мне тут нужны, если я все делаю за вас?

– Я пойду? – Анька топталась у стеночки. – Детям покушать надо…

– Вали! – крикнула ей Рита. – Вали, и можешь больше не приходить!

– Не имеешь права! – окрысилась Анька. – У меня деточки несовершеннолетние, меня нельзя увольнять!

– Сама уволишься, – Рита сдерживалась из последних сил, – Милютин на нас докладную накатал, это депремирование. Кварталка накрылась, работайте за зарплату. На детское питание тебе хватит.

Анька столбом торчала у двери, мешая ее закрыть, Ирка неторопливо повернулась к Рите. Юлька вскочила и крутила головой, только что не подпрыгивала на месте.

– Эту форму Марианка всегда делала, – выдала она наконец, – нас не спрашивала, мы ей только первичку обрабатывали…

– И что? – оборвала ее Рита. – Что теперь? Зовем Марианку назад? Хочешь премию – работай, я за вас вкалывать не собираюсь. И ты вали на все четыре стороны, – она показала Аньке на дверь, – я у тебя и эти часы из зарплаты вычту, если больничный не принесешь.

И с таким наслаждением грохнула дверью, что пыль с потолка посыпалась. Закрылась на задвижку и бросилась к сумке, бросила ее на стол, прислушалась.

– Чего это с ней? – негромко удивлялась Юлька. – Она же сама всегда отчеты делала.