Дамский террор

Сумка валялась неподалеку, целая и невредимая, «молнии» застегнуты, бока целы. Рита схватила ее, закинула за спину как рюкзак и выключила фонарик. Над головой шумел ветер, падали, кружась, большие красивые листья, сбоку промелькнула какая-то быстрая тень и бесследно пропала. Послышался приглушенный звук сигнала, потом чей-то отдаленный крик, и снова стало тихо. Рита еще раз всмотрелась в темноту по сторонам и пошла к старому дому. Свет включать она пока не решалась, брела в темноте, глядя то под ноги, то по сторонам. Удачно миновала засыпанную песком кучу кирпичей и большую яму, полную воды, потом груду окаменевших белых мешков и налетела на торчавшие из земли доски. Врезалась с такой силой, что не удержалась на ногах, а сумка еще в спину подтолкнула. Рита грохнулась на колени, угодила на острый, непонятного происхождения обломок и едва сдержалась, чтобы не закричать от боли.

Встала, выждала пару минут, приходя в себя, и чуть ли не бегом кинулась к черному порталу двери, развороченному дверному проему, огромному — самосвал легко проедет. Шарахнулась к стене, прислушалась, задержав дыхание, ловила каждый звук. И через несколько минут, привыкнув к таинственным шорохам и трескам, к звуку капель и легкому металлическому гулу, поняла, что она одна в этом доме, тут нет живых, кроме нее, а душам давно ушедших нет дела до людей. Рита снова включила фонарик, луч упал на засыпанный кирпичом пол, на разбитые стены — из них торчали пучки дранки и висели, как содранная шкура, клока обивки, под всем этим проступал кирпич.

Стены разошлись, Рита оказалась в огромном зале с кучей песка у входа. Обошла курган и принялась светить на стены. Сумку надо оставить здесь на день или два, домой ее тащить нельзя, придется рисковать. Попозже можно будет снять небольшое помещение или даже квартиру, оставить сумку там, а пока ей придется полежать вот здесь.

Рита нашла, что искала, она смутно помнила, что в доме были печи или камины, или что-то в этом роде. От пола к потолку шли широкие, как колонны, выступы, некоторые сильно разбитые, их чуть ли не сровняли со стенами, черные дыры виднелись тут и там. Рита выбрала самую дальнюю от входа колонну-дымоход, оглядела края дыры в свете фонарика, вытащила несколько кирпичей и замерла с осколком в руках. Справа стоял кто-то — высокий, весь в черном и молча наблюдал за ней. Рита выключила свет и швырнула туда кирпич. Раздался стук, видение исчезло. В доме по-прежнему никого не было, только дождь разошелся сильнее и за дырами оконных проемов с небес лились потоки воды. А галлюцинация, или, может, призрак это был, исчез или отошел в сторонку и наблюдал за человеком, что зачем-то копошился у полуразрушенного дымохода. Рита кое-как подняла сумку, запихнула ее поглубже в трубу, затолкала, как смогла, высоко и щедро накидала снизу кирпичных обломков. Отошла, то и дело оступаясь на заваленном всякой дрянью полу, посветила на провал в стене. Вроде ничего не видно, стена как стена, ничем не отличается от остальных, и ни за что не догадаться, что внутри лежит груда сокровищ. Рита на всякий случай закидала песком свои следы и пошла обратно к выходу.

Глаза давно привыкли к полумраку, она видела черные в серых разводах стены, и готический потолок, и узкие стрельчатые окна, уходившие куда-то под крышу. Слева в полумраке что-то неярко блеснуло, Рита остановилась, присмотрелась, подошла поближе. Лестница с роскошными коваными перилами и ажурными ступеньками, точь-в-точь как та, в сгоревшем доме. Рита тронула пальцем холодный металл, коснулась ногой ступеньки, поднялась на одну, потом еще выше, еще, и почти бежала вверх. Подумалось вдруг, что до химеры не так уж и далеко, что хоть она и на крыше, но ее должно быть видно из окна — стекла давно выбиты, закрывавшие проемы щиты разбиты в щепки и валяются внизу. «Надо посмотреть, когда еще получится». Рита поднялась еще выше, шла, все ускоряя шаг, и тут опора под ногами пропала. Рита так и замерла на месте, уцепилась за перила, а те дрожали, тряслись от каждого движения, стрельчатые окна были уже близко, а пол далеко, очень далеко. Рита посмотрела себе под ноги: ступеньки прогнулись, точно она шла по болоту, с перил сыпалась черная, как сажа, труха.