Дамское счастье

— Нет, только смотрим. Мы тут присядем, чтобы немного передохнуть.

Действительно, графиня де Бов, у которой в кошельке денег было ровно столько, чтобы заплатить извозчику, заставляла вынимать из коробок все сорта кружев ради одного удовольствия видеть и трогать их. Она почуяла в Делоше начинающего продавца, медлительного и неловкого, который еще не осмеливался противиться дамским капризам, и злоупотребляла его робкой услужливостью; она держала его уже с полчаса, требуя все новых и новых вещей. Прилавок был завален, она купала руки в этих вздымающихся волнах гипюра, валансьена, шантильи, мехельнских кружев; ее пальцы трепетали от наслаждения, лицо мало-помалу разгоралось чувственным восторгом. С нею была Бланш, терзаемая той же страстью, очень бледная, с опухшим и дряблым лицом.

Тем временем разговор продолжался. Гютен, готовый надавать дамам пощечин, стоял неподвижно, подчиняясь их воле.

— А, вы смотрите такие же галстуки и вуалетки, как у меня, — сказала г-жа Марти.

Действительно, г-же де Бов с самой субботы не давали покоя кружева г-жи Марти, и она не могла противиться искушению хотя бы потрогать их, раз уж скудость средств, в которой держал ее муж, не позволяла ей их купить. Слегка покраснев, она пояснила, что дочери хотелось взглянуть на галстуки из испанских блондов. Затем прибавила:

— Вы идете в отдел готового платья?.. Тогда до свидания. Хотите, встретимся в восточной гостиной?

— В восточной гостиной? Хорошо! Как она великолепна!

Они расстались, чуть не лишаясь чувств, среди давки, образовавшейся у прилавков, где по дешевке торговали прошивками и мелкой отделкой. Делош, довольный, что может снова заняться с покупательницами, стал опустошать перед матерью и дочкой новые коробки. Среди тесных групп покупательниц, столпившихся у прилавка, медленно прогуливался инспектор Жув, чеканя шаг и выставляя напоказ ордена; он охранял дорогие и тонкие товары, которые так легко запрятать в рукав. Проходя позади г-жи де Бов, он с удивлением заметил, что она совсем погрузила руки в эти волны кружев, заметил и ее нервозность.

— Теперь направо, — сказал Гютен и двинулся дальше.

Он был вне себя. Мало того что он пропускает из-за них столько продаж внизу, — его еще задерживают на каждом повороте! В раздражении Гютена проявлялась ненависть отделов материй к отделам готового платья; эти отделы находились в вечной вражде, оспаривая друг у друга покупательниц, борясь за проценты и наградные. Отдел шелков возмущался еще больше шерстяного, если приходилось отводить в отдел готовых вещей даму, которая решила купить манто, предварительно пересмотрев всю тафту и фай.

— Мадемуазель Вадон! — сердито позвал Гютен, добравшись наконец до прилавка.

Но она прошла, не слушая его, поглощенная работой. Комната была полна; вереница женщин двигалась в одном направлении, входя через дверь отдела кружев и выходя в отдел полотен; а в это время в глубине комнаты покупательницы, сняв пальто, примеряли вещи, изгибаясь перед зеркалами. Красный триповый ковер скрадывал шум шагов, за дальностью расстояния сюда из нижнего этажа еле доносились раскаты голосов, превращаясь в приглушенный шепот; от толкотни, царившей среди этой массы женщин, стояла тяжелая, одурманивающая духота.

— Мадемуазель Прюнер! — крикнул Гютен.

Но она тоже не остановилась, и Гютен процедил сквозь зубы — так, чтобы его не могли услышать:

— Подлые бабы!

Он ненавидел этих сослуживиц в особенности потому, что, несмотря на усталость, ему часто приходилось подниматься к ним на верхний этаж, чтобы привести покупательниц; он был взбешен, считая, что они вытаскивают у него из кармана прибыль. Это была глухая борьба, в которой продавщицы принимали такое же участие; тоже усталые, вечно на ногах, они уже забывали о различии полов; оставалась только противоположность интересов, разгоряченных лихорадочной торговлей.

— Неужели здесь никого нет? — спросил Гютен.

Тут он заметил Денизу. Ее с самого утра заставляли складывать вещи и уступали ей только сомнительных покупательниц, которым она к тому же ничего не продала. Увидев Денизу за уборкой огромной кучи одежды, он узнал ее и поспешил к ней.

— Вот, мадемуазель, займитесь с этими дамами, они ждут.

Он быстро сунул ей в руки покупки г-жи Марти, которые ему уже давно надоело таскать. На лице его снова появилась улыбка, но на сей раз она была полна скрытого злорадства: как опытный продавец, он понимал, что ставил и дам и девушку в затруднительное положение. Между тем Дениза была глубоко взволнована неожиданно представившейся ей возможностью. Гютен уже второй раз появлялся перед нею, как неведомый друг, как нежный брат, всегда готовый незаметно спасти ее. Глаза девушки блеснули благодарностью, она проводила его долгим взглядом, пока он, работая локтями, прокладывал себе путь, торопясь в свой отдел.

— Я хотела бы манто, — сказала г-жа Марти.