Дамы и Господа

Господин Брукс открыл дверь в свой сарайчик и некоторое время копался внутри.

– Пчелы в этом году поздно роятся, – пояснил пчеловод, выныривая обратно. – Просто проверяю их. Чаю хочешь?

В общении с господином Бруксом было бесполезно настаивать на соблюдении этикета. Он относился ко всем как к равным, даже скорее как к подчиненным – наверное, потому, что привык распоряжаться тысячами и тысячами пчел. Но, по крайней мере, с ним можно было нормально поговорить… Вообще, с точки зрения Маграт, господин Брукс очень походил на ведьму – насколько это возможно для мужчины.

Сарайчик пчеловода был забит составными частями ульев, загадочными пыточными инструментами для извлечения меда, старыми кувшинами; здесь же стояла маленькая печка, на которой рядом с огромной кастрюлей кипел грязный заварочный чайник.

Господин Брукс принял молчание Маграт за согласие и налил две чашки.

– Травяной? – дрожащим голосом спросила Маграт.

– Понятия не имею. Просто коричневые листочки из жестянки.

Маграт с опаской заглянула в чашку – внутри плескалась бурая крепкая жидкость. Но положение обвязывает – королева должна быть со своими подданными на короткой ноге, а потому Маграт справилась с собой и мужественно сделала глоток. После чего попыталась перевести разговор на более мирные темы.

– Наверное, быть пчеловодом – это очень интересно, – сказала она.

– Да. Очень.

– Но я всегда задавалась вопросом…

– Гм?

– Пчелы такие маленькие – как их доят?

Единорог бродил по лесу, будто слепой. Он чувствовал себя здесь чужим. Высокое голубое небо – и никакого тебе северного сияния. А еще тут шло время. Для создания ранее не подверженного разрушительному влиянию времени такое чувство было сродни падению с высокой скалы.

Кроме того, единорог чувствовал, что его хозяйка где-то рядом, она будто засела в его голове. Это было куда хуже, чем чувство уходящего времени.

В общем, если говорить коротко, единорог медленно, но верно сходил с ума.

Маграт сидела с широко открытым ртом.

– А я думала, матки рождаются.

– О нет, – терпеливо объяснял господин Брукс. – Такой штуки, как маточное яйцо, в природе не существует. Улей просто выбирает одну пчелку и растит из нее королеву. Кормит ее королевским молочком, так сказать.

– А что будет, если она станет питаться обычной пищей?

– Из нее вырастет обычная рабочая пчелка, ваша светлость, – ответил Брукс с подозрительно республиканской улыбкой.

«Везет же, как все просто…» – подумала Маграт.

– Итак, появляется новая королева – а что происходит со старой?

– Обычно старушка собирает рой, – пожал плечами господин Брукс. – А потом отваливает, забрав с собой часть колонии. Лично я видел тысячи роев, но вот королевский – никогда.

– А что такое королевский рой?

– Даже не могу сказать точно. О нем упоминается в старинных книгах по пчеловодству. Это рой из роев. Говорят, незабываемое зрелище.

На мгновение взгляд пчеловода стал мечтательным.

– Впрочем, – продолжил господин Брукс, – самое веселье – это когда погода плохая или старая матка не может собрать рой. – Он покрутил рукой. – Тогда происходит вот что. В улье – две матки, правильно? Старая и новая. Они начинают преследовать друг друга по сотам, под стук дождя по крыше, а жизнь в улье идет своим чередом. – Господин Брукс иллюстрировал рассказ движениями рук, и Маграт, заслушавшись, подалась вперед. – По всем сотам гоняются, а трутни жужжат, но королевы чувствуют присутствие соперницы, наконец они находят друг друга и…

– Да? Да? – Маграт наклонилась еще ближе.

– Удар! Укол!

Маграт отшатнулась так резко, что ударилась затылком о стенку сарая.

– Двух королев быть не может, – спокойно пояснил господин Брукс.

Маграт оглянулась на ульи. Ей всегда нравился вид пасеки – до этого разговора.

– После долгих дождей я частенько нахожу мертвую матку у летка улья, – с довольным видом сообщил господин Брукс. – Королева с королевой не уживается, понимаешь? Все та же старая добрая борьба за выживание. Старая матка более коварна. Однако новой матке действительно есть за что драться.

– И за что?

– Она же хочет спариться.

– О.

– Но самое интересное начинается осенью, – продолжал свой увлекательный рассказ господин Брукс. – Зимой улью балласт не нужен. А под ногами трутни болтаются, ничего не делают. Вот рабочие пчелы и тащат их к летку, там кусают и…

– Хватит! – не выдержала Маграт. – Это ведь ужасно! А я считала пчеловодство таким приятным занятием.

– А сейчас такое время года, когда пчелы очень истощены, – не унимался господин Брукс. – И происходит вот что. Возьмем обычную пчелу, да? Она работает, пока может, а потом ты вдруг замечаешь, что весь улей окружен старыми пчелами, они пытаются влезть в леток, но…

– Прекрати, я сказала! Правда. Это уже слишком. Я же королева все-таки. Почти.

– Прости, госпожа, – пожал плечами господин Брукс. – Мне показалось, ты интересуешься пчеловодством.

– Да! Но не настолько!

Маграт стрелой вылетела из сарая.

– Ну, не знаю… – задумчиво произнес господин Брукс. – Лично я всегда считал, что к природе надо быть как можно ближе.

Он весело потряс головой, провожая взглядом Маграт.