Дамы из Грейс-Адьё и другие истории

– Боже мой! – воскликнула Вениша. – Ведь то сама Прекрасная Дама!

– От миссис Мабб принесли записку, что кобылу следует продать мистеру Грауту, мисс.

– Разве капитан оставил полк?

– Не знаю, мисс. Но что такому маленькому, кругленькому человечку, как мистер Граут, делать с этой лошадью? Ему надо остерегаться, как бы она не перепутала его с репой и не съела.

В самом деле, казалось, у кобылы есть свои соображения по данному поводу; блеск отчаяния в ее диковатых карих глазах свидетельствовал, что она сознает свое падение в этом мире и считает, что кто-то должен за это поплатиться, и как раз в настоящую минуту решает, кто именно.

– Дело было так, мисс, – сказал Лукас. – На следующее утро после вашего отъезда миссис Мабб прислала капитану записку с приглашением, не будет ли он четвертым в карточной игре, и я пошел с ним, поскольку мне когда-то говорили, что у миссис Мабб не перечесть тетушек, племянниц и родственниц женского пола, причем одна краше другой, – я надеялся познакомиться с кем-нибудь из них, с той, которая не окажется слишком гордой и поболтает со мной. Но когда мы добрались до дома, мне пришлось ждать в маленькой каменной прихожей, холодной, как могила, где ничего не было, кроме нескольких костей в очаге. Я ждал, ждал и ждал, а потом подождал еще немного; мне был слышен голос капитана и женский смех, высокий и громкий. А через некоторое время, мисс, я обнаружил, что у меня отросли ногти, а подбородок весь покрылся щетиной, – и я испугался, как вы можете себе представить. Ну а поскольку входная дверь была не заперта, я выскользнул из дома и бежал весь обратный путь до Киссингленда, и выяснилось, что я пробыл в каменной прихожей у миссис Мабб три дня и три ночи.

– Боже мой! – воскликнула Вениша и задумалась. – Ладно, – со вздохом произнесла она наконец, – если человек вдруг понимает, что ошибся в своих чувствах, или находит кого-то лучше… Я думаю, она очень красива?

Лукас пренебрежительно фыркнул, словно ему хотелось сказать что-то очень резкое о красоте миссис Мабб, а удерживало его лишь то, что он ее никогда не видел.

– Не думаю, что миссис Мабб может идти хоть в какое-то сравнение с вами, мисс. Капитан несколько раз говорил мне, мисс, что вы поженитесь и что все мы поедем в Эксетер и будем жить в белом домике с садом и шпалерами вьющихся розовых роз; и я сам однажды утром в церкви дал торжественный обет служить вам верно и честно – ведь вы всегда были очень добры ко мне.

– Спасибо, Лукас… – произнесла Вениша и поняла, что продолжать не в силах. То, чего уже никогда не произойдет, представилось девушке так живо, что глаза ее наполнились слезами. Она была бы рада дать Лукасу какую-нибудь мелочь, но у нее в кошельке не оказалось ничего, кроме денег на хлеб, что просила ее купить Фанни.

– Не за что, мисс, – сказал Лукас. – Все мы пострадали от миссис Мабб. – Он помолчал. – Мне очень жаль, что вам пришлось из-за меня плакать, мисс.

Последняя фраза, произнесенная с такой добротой, заставила девушку поспешить к пекарне, где печальные мысли о капитане Фоксе, беспечно оставившем военную карьеру ради миссис Мабб, и о миссис Мабб, которая при виде этого громко смеется, поглощали все ее внимание, так что она не ведала, что творит. А вернувшись домой и открыв пакеты, с удивлением обнаружила, что купила три дюжины французских булочек и пирог с абрикосовым джемом – ничего этого Фанни не заказывала.

– О чем же, ради всего святого, ты думала? – воскликнула Фанни, увидев, с чем вернулась Вениша.

От такой расточительности Фанни пришла в ужас и под губительным воздействием булочек и пирога с джемом стала раздражительной и резкой и пребывала в таком настроении целый день, пока Вениша не вспомнила, что ее подруга, миссис Уитсон, перед самой своей смертью вручила ей в качестве свадебного подарка шторы для окон. Теперь, когда никакой свадьбы не ожидалось, Вениша сочла, что будет правильно и хорошо подарить шторы Фанни. Материал был замечательный – ярко-желтый в тонкую белую полоску. К Фанни тотчас вернулось прекрасное расположение духа, и с помощью Вениши она захлопотала, пристраивая шторы на окно гостиной, и в то самое время, как они предавались этому занятию, Вениша задала вопрос:

– Фанни, кто такая миссис Мабб?

– Это очень дурная женщина, – ответила Фанни, в упоении щелкая большими черными ножницами.

– Чем именно?

Но у Фанни не было по этому поводу точных сведений. Вот все, что удалось узнать Венише: миссис Мабб дурна тем, что чрезвычайно богата и всегда поступает так, как ей нравится.

– Как она выглядит? – спросила Вениша.

– Боже мой! Не знаю. Я никогда ее не видела.

– Значит, она поселилась здесь недавно?

– Да. Совсем недавно. Хотя, знаешь, я не уверена. Теперь мне припоминается, что она живет здесь уже довольно давно. Совершенно точно – она уже была здесь, когда мистер Хокинс приехал сюда пятнадцать лет назад.

– Где ее дом?

– Далеко. За Найтсвудом.

– Значит, неподалеку от Данчера?