Дамы убивают кавалеров

– А ни фига подобного. Читай дальше. Видишь? «В автомобиле находились водительское удостоверение на имя владельца и технический паспорт на его же имя». Так что Бандарову теперь – прямой ход в КПЗ.

– Ты просто гений!!!

– А ржешь-то чего?

– Представляю эту картину. Он сидит в обезьяннике и кричит: «Я – Урсул Бандаров! Я на самом деле Урсул Бандаров!»

– Ха, это еще фигня! Сейчас я тебе еще одну фенечку покажу. Смотри! Да нет, ниже. Читай! Это база данных лиц, находящихся в федеральном розыске.

– «За совершение ряда особо тяжких преступлений разыскивается Каримов Сурен Ахмед-оглы, 1937 года рождения, место рождения – город Итиль, паспорт номер…» Ой, а кто это?

– Ну ты тормоз!

– Он самый?!

– Так точно.

– Я тащусь! Только…

– Чего?

– Что-то мне страшно…

– Брось ты! Менты взлома точно не заметят! У них компьютеры дубовые.

– Да менты – бог бы с ними. Меня другие волнуют. Ну, ты понимаешь.

– Не дрейфь, подруга. Кстати, кто-то обещал мне кофе…

***

Бендер аккуратно притормозил. Гибэдэдэ «пятерка» заскрежетала тормозными колодками и едва не воткнулась ему в зад. Чуть бампер, мусляки, не разбили. Урсул поморщился.

Он достал из «лопатника» полтинник гринов. Нужно познакомиться с этими мальчиками – раз и навсегда, чтобы больше не трогали.

Гибэдэдэ меж тем подскочили к «бээмвухе». Молодые, возбужденные, злые. Держат навскидку короткоствольные автоматы. Типа порядок блюдут. Будто им не полтишка баксов нужна, а мир во всем мире! Подумаешь, большое дело – на свисток не остановился!

Грубо дернули водительскую дверь машины:

– На выход! Руки за голову! – прокричал один из ментов.

– Ты перегрелся? – ласково спросил мента Бендер.

Вместо ответа его схватили за шкирку и грубо выволокли из машины. Швырнули лицом на капот.

– Не двигаться! Ноги расставить!

Приготовленный полтинник полетел на асфальт. Пятьдесят долларов на землю полетело!

Бендер почувствовал, как грубые, нервные руки шарят по его рубашке и брюкам – ищут оружие.

«Хамство! Будто лоха шмонают!»

– Эй, брат, ты полегче! – с тихой яростью прохрипел Бендер.

Вместо ответа его шваркнули физией по горячей полировке капота:

– Я т-те не брат, черножопый! Где документы?

Удар об оцинкованный кузов получился чувствительным. Бендер просипел:

– Барсетка… на сиденье…

В его спину упирался автоматный ствол, из подмышек закапало.

Урсул услышал торжествующий вскрик:

– Соответствует! «БМВ», госномер пять-пять-пять, хозяин – Бандаров.

– Сука! Где тачку взял? – Автомат грубо ткнул его спину.

Бендер хотел с издевочкой сообщить, что купил в магазине. Но не вышло. Мент схватил за воротник, придушил так, что дыхалку сперло.

– Я Бандаров, – прохрипел Урсул. – Я хозяин.

И услыхал в ответ дружный гогот.

– А я – Джугашвили, – доверительно сообщил ему гибэдэдэшник. И добавил, обращаясь к напарнику: – Браслетики мне кинь.

Урсул взвыл:

– Бандаров! Бандаров я! И тачка эта – моя!

– Данная машина числится в угоне, – отрезал милиционер. – Документики похищены.

– Это ошибка! – взмолился Бендер. И пискнул: – Я буду жаловаться!

Его снова ткнули физией в капот:

– Жалуйся, чурка!

– Фотографию! Фотографию посмотри! Паспорт – в барсетке! – отчаянно сопротивлялся Урсул. – В ЖЭК позвони, в паспортный стол!

– Ты мне тут не командуй, – буркнул гибэдэдэшник. Но шваркать об капот перестал. – Ну-ка, придержи его, Вася, – скомандовал он.

Бендера приподняли. Держали за шкирку – грубо, словно кота. Гибэдэдэшник сравнивал его физию с фотографией на правах.

– Не. Вроде не он, – заключил мент. – Бандаров худой, этот – жирный.

– Да я это, я! Глаза-то разуй!

– Ты мне, дядя, не тыкай, – гаркнул гибэдэдэшник и снова швырнул его на капот.

Краем глаза Бендер успел заметить, что неподалеку от машины уже собралась толпа любопытных. Смотрят глумливо: как же – менты чурку мочат. Быдло белое!

– Поехали в отделение, – решил второй гаишник. – Там сегодня Макаренцев. Он разберется.

Его напарник нехорошо усмехнулся:

– Макаренцев? Ну, этот уж разберется.

***

У капитана Макаренцева, достойного во всех отношениях гражданина и офицера, имелась единственная слабость. Он ненавидел чурок.

Чурки – по мере сил – платили ему взаимностью.