Дамы убивают кавалеров

Обе женщины, и Даша и Катя, напряженно прислушивались к каждому моему слову.

– Па-авэл, – проговорил в телефоне неторопливый голос с хозарским акцентом, – здравствуй, дорогой, как поживаешш?..

Голос показался мне совершенно незнакомым.

– Что тебе надо? – грубо спросил я.

– Спроси лучше, что тебе от меня надо.

Смешок. Зависла пауза. В трубке – лишь шипенье, посвистывание эфира. Звонили, очевидно, по сотовому аппарату.

– Ну, и что мне, ты считаешь, от тебя надо? – прервал я паузу.

– Твой малъщик у нас.

– Какого черта! – воскликнул я.

– Не надо горячиться. Не надо кричать. Он тебе сам все объяснит.

– Как «объяснит»?

– Сейчас спускайся. Внизу откроешь свой почтовый ящик.

Чучмек немедленно дал отбой. Я положил трубку.

– Что?! – одновременно бросились ко мне две сестры: мать Ленчика и его тетка.

– Пока ничего не ясно, – пробормотал я. Отвел глаза и добавил: – Но, кажется, Леню похитили хозары.

Даша вскрикнула и закрыла лицо руками. Катя изо всех сил замотала головой, словно бы пыталась стряхнуть с себя ужасное известие.

– Дай мне ключ от почтового ящика, – спокойным, ровным тоном обратился я к Даше.

***

Видеокассета микроформата «Сони» покоилась в Дашином почтовом ящике безо всякого конверта. Я осторожно взял ее носовым платком. Может, похитители или курьер неосторожно оставили на ней отпечатки пальцев. Поднявшись в Дашину квартиру, я осмотрел подарок. Нет, видимо, перед тем как бросить в ящик, кассету тщательно протерли.

Сестры смотрели на меня с испугом и ожиданием.

– Даша, принеси видеокамеру и провода, – ласково скомандовал я.

Дарья очнулась от ступора и покорно принесла требуемое.

– Я не знаю, как подключать, – растерянно сказала она. Казалось, вот-вот она снова расплачется.

Я отобрал у нее камеру, провода. Подключил камеру к телевизору. Сестры молча расположились на диване напротив. Они удрученно молчали. Катя ласково обнимала Дашу за плечо. Даша крепко, до белизны, сжала губы. Я нажал на «Play». Присел на диван рядом с женщинами.

На экране появился Ленчик. Он сидел на полу в чужой зачуханной квартире. Левая рука пристегнута наручниками к батарее. Ленчик выглядел истерзанным. Губы разбиты. Под глазом кровоподтек. Даша не сдержалась, ахнула. Глаза ее наполнились слезами.

Цифры внизу экрана показывали уже прошедший, вчерашний день, пятнадцать часов пять минут.

Леня на экране растерянно посмотрел куда-то в сторону от камеры. Оттуда, куда он смотрел, донесся окрик с хозарским акцентом: «В камеру говори!» Ленчик послушно уставился в камеру, облизнул губы и начал:

– Дорогие мама и тетя… Простите меня, это я во всем виноват… – Пауза. – Все началось после того, как меня избили на дороге хачики… – Он бросил робкий взгляд в сторону оператора и поспешно поправился: – …люди с Кавказа, я захотел отомстить им. Мне никто не помогал, я все сделал сам.

Он помолчал, перевел дыхание, затем продолжил:

– Сначала я выпустил змей на Косинском рынке. Я знал, что рынок контролирует один из хозар…

– Не говори про это! – резко, как бич, ударил из-за кадра голос с хозарским акцентом.

– Хорошо, – послушно и поспешно сказал Ленчик и облизнул губы. – Я достал неядовитых змей. Ужей. Я выпустил их из сумки… Я хотел, чтобы там возникла паника. Я хотел распугать покупателей и тем самым отомстить… Отомстить моим обидчикам…

Даша ахнула. Катя еще сильней сжала ее плечо. Конечно, мы слышали о происшествии на Косинском рынке. Но никто из нас даже представить себе не мог, что оно – дело рук Дашиного сына.

– Затем я, – монотонно продолжил Ленчик на экране телевизора, – проник на территорию автосервиса «Шумахер» и добавил специальной краски в ту, что использовалась для покраски автомобилей. Моя краска выглядела как черная, однако на свету она меняла цвет и превращалась в зеленую… Таким образом, – юноша не сумел сдержать улыбки, – я испортил три автомобиля из числа тех, что принадлежали… – Он бросил затравленный взгляд в сторону своих тюремщиков и закончил иначе, чем намеревался: – …что принадлежали хорошим людям.

– Черт! Вот Робин Гуд! – не удержалась от реплики Катя. В ее словах послышалось одновременно и осуждение, и восхищение. Даша метнула на сестру уничтожающий взгляд.

А Леня продолжал:

– После этого я с помощью своего компьютера взломал локальную сеть магазина «Восьмой океан». Вы знаете этот супермаркет, он находится поблизости… Мне удалось запустить в локальную сеть магазина программу, которая действовала так: во время расчета на кассах она в каждую покупку в чеке добавляла лишние тридцать три копейки… В то же самое время я направил по электронной почте письма с жалобами на универсам. Жалобы в адрес торгинспекции, общества потребителей, префектуры и московского правительства. Представители властей тут же выехали с проверками на место происшествия, в этот самый универсам…

– Вот поросенок, – прошептала Катя, однако теперь восхищения в ее словах было больше, нежели осуждения.