Дамы убивают кавалеров

Не денег было жалко. Подумаешь, говна-пирога – деньги! Просто босс всегда раздражался, когда проигрывал. Терял вроде – пыль, пару штук «зеленых». Но дело-то не конкретно в бабках, а в везухе. Нет везухи в казино – не будет ее и в бизнесе. А в его работе без удачи – труба. Обязательно нужна удача.

Он раздраженно сказал Смуглянке:

– Поставь!

Та скривила губки. На ее рожице читалось: «Как ты меня задолбал!» Засранка. Вмазать бы ей в харю. Так ведь выведут. Даже его – и то выведут. «Ну, она у меня и так дождется…»

Девушка неохотно взяла стопку фишек. Его фишек. Раскидала их по столу. Ставила без ума, без понятия – понастроила на зеленом поле целый город из бестолковых столбиков. На «семерке» стоит фишек десять, а соседние числа даже сплитами[11] не прикрыты.

Крупье с довольной мордой закрутил колесо. Заширялся по лункам шарик. Бац – клац – выпало восемь! Ни единой ставки не выиграло! Все мимо! Все дура просрала!..

– Коза др-раная! – рявкнул босс Смуглянке.

Девка не обиделась. Потянулась целоваться. От нее несло коньяком.

– Мокр-рощелка! – припечатал он.

Обижаться никому из них не полагалась – ни Белянке, ни Смуглянке. Кто они такие, чтоб обижаться? Подстилки, прислуги. Да у любого толстозадого охранника или педерастического крупье – и то извилин в миллион раз больше, чем у них обеих, вместе взятых.

Босс нахмурился. Его проигрыш перевалил за вторую тысячу. Куда везуха-то подевалась?

Он больно ущипнул невезучую Смуглянку за бедро и принялся осыпать стол фишками. Крупье бросил шарик. И тут вдруг Петя услышал за спиной мягкий, с сексуальной хрипотцой, женский голос:

– Первые шесть, сто!

Это означало, что какая-то пришедшая за их стол шалава ставит сто гринов на первые шесть цифр. Шарик застучал, потом стал замедлять бег, крупье заорал: «Ставок больше нет!» Петру было западло оборачиваться на новую метелку (хотя и интересно). Он успел только заметить тонкую холеную женскую руку с аккуратными ноготками. Рука небрежно швырнула дилеру фишку.

Босс тоже на всякий случай бросил полтинник гринов на все шесть цифр, от единицы до шести, и только потом не выдержал, все ж таки на метелку обернулся.

За его спиной стояла коза, одетая в обычном для «Снежного вихря» стиле – юбчонка в обтяжку, половина сисек торчит наружу. Телка не самая молодая, но высокая, худая, ладно причесанная. Одно необычно: глаза васильковые, а физиономия – осмысленная. И глаз горит. Неприкрытым интересом к жизни горит. И – к мужчинам. И, возможно, лично к нему, Петру. Никаких следов обычных для данного заведения чувств: усталости и скуки. Точнее – усталой скуки. Или – скучной усталости. А таких живеньких баб в клубешниках – бо-ольшой дефицит! Да вообще, по жизни, – явная нехватка.

– Пять, красное, – сообщил крупье.

Телка выиграла, сука такая! Вот что значит: глаз у нее горит!

Дилер выдал этой козе пятьсот гринов. И только двести пятьдесят долларов отстегнул ему, Петру. Из его ставок выиграла единственная: та самая, что он на всякий случай бросил в последний момент на поле от одного до шести. И в то же время – на ставках, небрежно разбросанных по всем остальным полям, он проиграл баксов четыреста! Он не глядя пробурчал в сторону везучей незнакомки:

– Что, знаешь способ, как надрать казино?

– Знаю, – обворожительно улыбнулась она.

При этих задорных словах крупье хмуро глянул сначала на нее, а затем – в сторону наблюдающего за столом супервайзера. Супервайзер ответил дилеру не менее мрачным взглядом: смотри, мол, в оба!

А телка рассмеялась. Повторила:

– Конечно, знаю способ!.. Нужно тырить фишки, когда не видит крупье. Так говорил один еврей. Фамилия еврея, – лукаво добавила она, обращаясь к боссу, – была Эйнштейн.

– Я знаю эту хохмочку, – мрачно отпарировал Петя. – И кто такой Эйнштейн – тоже знаю.

Глянул телке исподлобья прямо в глаза. Та смешалась, отвела взгляд.

Забрала со стола свою победную стодолларовую фишку. Разменяла ее на четыре другие, меньшего достоинства – по двадцать пять «зеленых». И тут же мимолетно раскидала их по числам: «двадцать два», «девять», «тридцать один», «четырнадцать». Улыбнулась насторожившемуся, насупившемуся дилеру:

– Молодой человек, вы не волнуйтесь. Я – фишки красть со стола не буду.

И опять повернулась к боссу:

– На самом деле, мой секрет прост. Я не люблю проигрывать.

– А кто любит? – пробурчал Петя.

– Но я к тому же наблюдательна. Вон на табло указаны числа двадцати последних выигрышей. Цифры от одного до шести не выпадали уже десять бросков. Значит, была вероятность, что выпадет число именно от одного до шести, правда?

Петя углядел: за спиной бабы маячит огромный, с волосатыми лапами, мужик. Остро глянул на незнакомку, заявил:

– Не лечи меня. Вероятность-хреноятность! Ты лучше скажи мне: ты играешь на свои?

– А то на чьи же?

Смуглянка с Белянкой некрасиво водрузили локти на стол и сверлили женщину ядовитыми взглядами. «Бабке далеко за тридцать, а туда же, клеится к нашему Петюне!» – синхронно думали они.

Тетка снисходительно усмехнулась – в том числе в адрес Петиных телочек:

– Я, понимаете ли, женщина несовременная. Одалживаться не люблю.