Дамы убивают кавалеров

«Это не проблема: рассказал – не рассказал, – продолжал размышлять Черный. – Проблема в том, что в автосервисе менты нашли тогда не наш наркотик. Чужой наркотик. И даже не просто чужой. А конкретно именно тот, что принадлежал воронцовским. Вот это – самое херовое.

Это означает следующее. А именно: то, что красавец Эльшадик, отцовский любимчик, пытается вести свою игру с марафетом. Значит, он по тем каналам сбыта, что годами налаживались всей хозарской Семьей, берет и пускает на продажу свой личный товар. И с этого товара Эльшадик получает прибыль. Но не делится с Семьей. Это нехорошо.

Но еще хуже, – думал тудун Каримов по кличке Черный, – где Эльшадик берет свой «левый», неучтенный белый товар. Похоже, Эльшад ничем не брезгует. Может, он покупает. Причем у врагов. А скорее всего ворует его. Так случилось в последнем случае, с тем героином, что нашли менты. Значит, красавец Эльшадик нанял себе отморозков из числа «черных хозар». Те воруют для него героин. Эльшад продает его. Вот такая схема».

Ржавая «шестерка» с хозарами скромно ехала, стараясь не привлекать к себе ничьего внимания, в центральном ряду Алтуфьевского шоссе.

«Ладно, пусть не делится, – продолжал размышлять Черный. – Пусть ворует. Но почему Эльшад ворует там, где не следует воровать? Почему он у лютых врагов, у воронцовских, ворует? Воронцовские теперь на уши стали. Малыш объявил хозарам войну. Сам папа, великий хакан, пытается с ним договориться. Главарь воронцовских не желает ничего слушать. Шайтан закрыл ему уши. И все из-за трехсот граммов героина. Героин кто-то похитил у воронцовского наркодилера Рубцова. И это оказалось для Малыша поводом. Поводом к войне против хозар. Зачем было давать Малышу такой повод?»

Так думал тудун Черный, пока «шестерка» вместе с ним, Эльшадом и еще двумя хозаринами выезжала с Алтуфьевского шоссе на Кольцевую дорогу. Эльшадик проживал с одной русской девкой в квартире в микрорайоне Гольяново. Оставалось километров двадцать по скоростному шоссе. Совсем рядом.

– Для меня большая честь, что сам великий тудун встречает меня, – наконец прервал затянувшееся молчание Эльшадик. Он оглянулся на Черного со своего переднего сиденья.

– О чем ты говоришь! – ответил Черный. – Это для меня честь – встретить на пороге свободы такого умного и преданного человека, как ты!

– Могу ли я приступить завтра к работе?

– Конечно, мой дорогой, ты можешь приступать. Твои машины и твои люди заждались твоей руководящей руки.

– Клянусь мамой, Аллахом и всеми древними богами: я понятия не имею, как белый порошок попал на мой автосервис.

– Верю тебе, Эльшад. Ты бы поговорил со своими людьми – может, они знают?

– Мои люди – верные люди, Нарим.

– Я знаю, Эльшад.

– Я думаю: может, враги мне героин на сервис подбросили?

– Скорее всего, дорогой Эльшад. Не думай об этом. Мы разберемся. Мы решим эти вопросы, – добавил Черный по-русски и улыбнулся. – Зачем еще нужны братья, братья по крови и по вере, если не для того, чтобы во всем друг другу помогать, во всем разбираться?!

– Спасибо, дорогой Нарим.

Машина тем временем следовала по Кольцевой автодороге мимо парка «Лосиный остров». По обе стороны трассы возвышались унылые русские березы и сосны.

– Здесь останови, – бросил Черный водителю.

Шофер аккуратно перестроился вправо и остановился на резервной полосе. Впереди «шестерки», на обочине, на расстоянии метров пяти, стоял остроугольный черный джип «Брабус», принадлежащий Нариму Каримову.

– Ты прости меня, брат, – сказал Черный Эльшадику. – Не могу тебя до дома проводить. Дела, дела. – Последние слова он сказал по-русски. – Не обижайся.

– Какие могут быть обиды! – вскричал Эльшад и вышел из машины. – Для меня огромная честь, что сам тудун встретил меня!

Они обнялись и двукратно поцеловались.

– Работай спокойно, – молвил Черный. – От ментовки мы тебя совсем «отмажем».

– Своей заботой вы оказываете большую честь для меня, – употребил древний оборот Эльшад.

– Мы тебя любим, дорогой Эльшадик! – воскликнул Черный.

Он пошел, не оглядываясь, к своему джипу. Шофер, сидевший за рулем «Брабуса», выскочил со своего места на дорогу и скромно поклонился тудуну.

– Садись рядом, – бросил ему Черный. – Сам машину поведу.

Он залез на водительское кресло «Мерседеса Брабус» и посмотрел в зеркальце заднего вида. Черный видел, как Эльшад снова уселся на переднее пассажирское сиденье «шестерки». Эльшад улыбался. Его ослепительно черные прилизанные волосы блестели на солнце.