Дань для Хана

— Значит так, мне здесь трупы и кровища не нужны, — рассудил задумчиво, понимая, что ко мне могли в любую минуту нагрянуть полицейские. — Шакалов, оклемаете и отсюда в ангар отвезите. Я их Монголу предложу. Захочет забрать — хорошо, а нет — убрать и закопать. Кто броситься мстить — того и кости!

Разговоры продолжались и во время еды, а когда парни по местам ночлега стали расходиться, я Гавра и Тернистого в зале попросил остаться.

— Как себя чувствуете?

— Норма! Отлично… — бурчали/кивали мужики в разнобой.

— Хорошо, менты скоро нагрянут, нужно обговорить кое-какие моменты…

Быстро прошлись по показаниям. Несстыковки продумали — в деле давно, потому и понимали друг друга с полуслова…

— Спасибо, что девчонку сохранили, — пока были одни, хотел поблагодарить. — Но дальше я вас освобождаю. И без того навозились с ней…

— Ты чё нас списываешь? — нарушил повисшее молчание Гавр и хмуро покосился на друга. Тернистый тоже мрачнее тучи стоял.

— Нет, но приставлю смотреть за Даниилой других, — решил не наказать, а таким образом поощрить верных парней: «Баба с возу, кобыле легче». Разве нет? Потому и удивился странной реакции. — Вы уже с ей хлебнули всякого, отдыхайте…

— Э-э-э, Хан, — категорически затряс головой Гавр. — Она конечно, су*а, но я бы продолжил, если ты не против, — метнул взгляд на Тернистого. Верзила тоже кивнул:

— И я в деле!

Пока я не успел что-то вразумительное ответить, Гавр опять стал напирать:

— Сам подумай, теперь другим придётся к ней приноравливаться. А мы, вроде как, привыкли. Выработали иммунитет к её вульгарщине и заскокам.

— И вообще, — Тернистым носом шмыгнул, — повоюем ещё. Но если вдруг окажется, что Дочь Юсупа нас сдала, я первый на очереди, кто её грохнет!

Я даже хмыкнул, представляя, какая уже выстраивается очередь из желающих избавиться от Даниилы.

— Идёт, — кивнул, принимая их предложение, и, если по чести, безмерно благодарный за такое терпение «к моей прихоти». — Но без самоуправства! — напомнил строго. — А теперь идите. Вам — гостиная комната. Там рядом уборная: туалет, ванная, душ. Приведите себя в порядок, — дал отмашку.

Пока Гавр и Тернистый выполняли указание, я успел и с ментами поговорить по телефону, и с Юсупом опять связаться. Заверить, что дело улажено и начинал злиться, когда он чуть ли не через слово, уточнял, всё ли нормально с Данькой.

Только мысль, что Юсуп любящий отец, потому и волнуется, не позволила мне его послать. Я с трудом уже помнил, по какой причине звонил, и когда затронули тему, кто бы это мог быть, я его потряс на тему:

— Кому она могла ещё позвонить?

Кирилл озадачился ненадолго:

— Чего не знаю, того не знаю. Много у неё друзей.

— А конкретней? Имена, телефоны, где найти.

— Это у неё нужно спрашивать.

— Так и скажет? — скрипнул зубами я. — Пряник, кнут?

— Не я тебе навязывал своих дочерей, и если с Региной проще, на неё любая угроза действует, то с Даней это не пройдёт.

— Тогда вопрос по-другому поставлю. Мы в одной упряжке мчимся, и нас всё пытаются столкнуть лбами. Раз вышло, следующий может оказаться фатальным. Мне проще тебя и твоих дочерей убить, чем разбираться, почему с вашей стороны ветер дует. И устранять буду всех, даже мало-мальски причастных к вашей семье и группировке, пока штиль не настанет.

Ещё немного поговорили по общему делу. Размытыми фразами, назначили встречу, чтобы без мобильных поговорить, но прежде чем распрощаться, Юсуп обронил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Даня может быть резкой и дерзкой, но я не думаю, что кому-то звонила кроме меня. Она знает, что опасное время, и вся семья на волоске от смерти. Она не крыса и не идиотка…

— Я тебя услышал, — на этом разговор был окончен, но не значит, что я опустил и руки. Как раз и парни подоспели, заметно посвежевшие и даже не побрезговали вещи позаимствовать из гардероба на первом этаже.

— Думаю, она, — проворчал Тернистый. — Она им кричала, пока я её тащил. Звала на помощь.

Я метнул взгляд на Гавра, он хмуро кивнул:

— Если бы не знала, кто это, стала бы орать? Так что, — рассудительно цыкнул, — она нас первая угробит, если не мы её…

— Видимо, трёпки было мало, — буркнул Тернистый, не скрывая, что в курсе моей расправы над девчонкой, — чуть попереживала, и всё!

— Разберусь, — сквозь зубы процедил я, хотя опять потряхивало от желания Юсупову проучить грубее и суровей.

Как бы отец её не выгораживал и не пытался преподнести в более разумном свете, пока что все, пусть и домыслы, но указывали на неё. Да, домыслы пусты, но в купе с косяками, которые уже были за девчонкой… работали ей не на пользу.

Так что в мыслях тягучих зависал какое-то время, ведя спор с собой. В итоге не выдержал и пошёл к Юсуповой, готовый на грандиозные разборки и возможно очередное наказание строптивой.

Дверь открыл без порывов, но и не мешая — я ведь к себе пришёл!

Хотел начать с порога, но первая же фраза застряла в горле. Девчонка спала… Свернувшись калачиком посреди огромной постели. И личико было вымученно милым.