Дань кровью

Князь Лазарь сел на своего верного коня и поднял руку вверх. Дожидавшиеся этого сигнала трубачи на крепостной стене затрубили в свои фанфары. Войско двинулось вперед, растянувшись на многие километры.

58

Войско Лазаря стояло у Ниша на правом берегу Южной Моравы. Так было решено с самого начала, ибо предполагалось завлечь турок в ущелье и там, перекрыв все пути, разгромить их. Когда же князю донесли, что Мурат из Ихтимана двинулся на Македонию, сомнений в дальнейших планах султана не оставалось: стало ясно, что Мурат выйдет на Косово поле. Колебался князь Лазарь лишь в том, где встречать врага — с внутренней или с внешней стороны скопской Черной горы. Наконец князь Лазарь выбрал центральную часть Косова поля. Сначала сербы остановились южнее Приштины, поскольку существовала возможность, что турки пойдут через ущелье Качаник, и окрестности Липлян лучше соответствовали встрече с врагом, к тому же здесь находилась под защитой и Дреница — центр владений Вука Бранковича. Сам же Вук в этот момент охранял южное направление.

Но когда Мурат направился через Буяновац и недалеко от Нового Брда вышел в долину Южной Моравы, тут уже следовало думать о собственной дислокации. И Лазарь приказал остановиться севернее Приштины, где он получал возможность контролировать все дороги, пересекавшие Косово. По какому бы пути теперь ни пошли турки, они обязательно упрутся в войско сербов. Здесь нужно отдать должное полководческому дару князя Лазаря: в оперативном и стратегическом плане лучшего места для битвы нельзя было найти. К тому же сербы оказались там на несколько суток раньше турок. Эфренос-бей, вернувшись из разведки, сообщил эту весть султану перед самым отходом из Кратова. Но обойти сербов Мурату уже было невозможно.

Само Косово поле простирается от Качаника до Звечана, старого замка, укрепленного на горе, на самом краю поля, на 84 км в длину, имея в самом широком месте, между Приштиной и устьем реки Дреницы, 14 километров. Общая его площадь — 502 квадратных километра. Но собственно поле битвы, избранное князем Лазарем, простиралось, главным образом, на так называемом Мазгит-поле, где ровная поверхность способствовала движению конницы. Его границы обрамлялись на западе рекой Ситницей до Прилужья, на севере — отрогами Грдеча в нижнем течении Лаба, на востоке — дорогой Брани Дол — Сланиште, а на юге еще одной дорогой — Сланиште — Янича Вода (уже на левом берегу Ситницы). На правом берегу Лаба (притока Ситницы) равнина продолжалась еще два-три километра, а затем резко, до полукилометровой высоты, поднимаются холмы. В летнее время Ситницу можно перейти вброд лишь в некоторых местах, Лаб же в это время года практически пересыхал.

59

Войско Мурата переправилось через Южную Мораву в совершенно спокойной обстановке, без каких-либо угроз со стороны сербов. Здесь уже начинались владения Вука Бранковича и нужно было соблюдать всяческие меры предосторожности. Султан отдал приказ привести армию в состояние полной боевой готовности. Османы тотчас же стали выстраиваться в боевые колонны, распустили знамена и хоругви, надели боевые доспехи.

Вперед выехал великий визирь Али-паша на своем принаряженном коне и в ослепительно белой чалме. За ним Баязет, старший сын султана, затем Эйне-бег, Якуб Челебия, младший сын Мурата, Саруджа-паша и, наконец, сам султан. Таким образом, впереди всей этой вооруженной до зубов массы находились всадники (спахии и акинджии), за ними пешие воины Саруджи-паши, а замыкали шествие янычары и личная гвардия султана. В таком порядке османы и дошли до Нового Брда, богатого и хорошо укрепленного шахтерского города князя Лазаря. Невдалеке от него переночевали, а наутро, 14 июня, продолжили марш через Гнилян и Янево на Косово поле, как раз к тому месту, где уже стояло сербское войско.

Эфренос-бей выслал вперед лазутчиков. Они-то и сообщили султану о стене сербских воинов, дожидавшихся врага. Мурат хотел было немедленно отдать приказ о нападении, и Эфренос-бею стоило больших усилий убедить султана изменить свое решение, которое могло бы стать роковым для огромной армии завоевателей.

— Мой падишах, сейчас день жаркий, воины устали, а враг свиреп. Завтра же на рассвете, с Божьей помощью и молитвой на устах мы, как один, отдадим свои души и головы нашему падишаху.

Подействовал аргумент, что и воины устали в постоянном марше, и самому падишаху необходимо подготовить укрытие. Велено было разбить лагерь северо-западнее Приштины.

Кровавое марево заката окрасило огромное поле, словно предчувствуя грядущую резню. Потом, спустя столетия, сербы засеют всю эту равнину красными полевыми маками, которые должны напоминать потомкам о героической борьбе прапрадедов с завоевателями.