Дань псам. Том 1

Но уверенности не было. Ни одно из пугал не пошевелилось, не повернуло головы на их голоса. В воздухе пахло смертью и разложением.

– Нет, они не живы, – сказал Чик, останавливая цепочку.

– Тогда что течет из них?

Чик шагнул на узкую дорожку, пересекающую поле. Нимандр нехотя двинулся за ним, остальные – следом. Когда они оказались среди трупов и высоких растений, воздух вдруг наполнился крошечными сморщенными насекомыми, которые бились о лица, оставляя холодные и влажные следы.

Кашляя и зажимая рты, путники поспешили убраться оттуда.

Ноги утопали в вязкой черной грязи, комьями облеплявшей мокасины. Спотыкаясь и скользя, тисте анди все-таки забрались вверх по склону, перемахнули через холм, спустились в канаву и вышли на дорогу. По обе стороны от нее простирались поля, на каждом по войску мертвецов. Тысячи опущенных голов и бесконечный поток черных слез.

– Матерь помилуй, – прошептала Кэдевисс. – Кто мог сотворить такое?

Нимандру снова вспомнилась цитата из Андариста.

– «Любая жестокость неизбежна. Всякое мыслимое преступление рано или поздно будет совершено».

– Сам думать для разнообразия не пробовал? – проворчала Десра.

– Он ясно видел…

– Андарист променял свою душу на мудрость – так ему казалось, – вмешался Чик, щелкнув цепочкой. – Возможно, он был недалек от истины. Но даже в этом поступке чувствуется… необходимость.

Клещик хмыкнул.

– Вот, наконец, и появилось слово, по смыслу противоположное благоразумию. Необходимость.

За жутким воинством и мертвенно-синюшными растениями примостился городок. На фоне покрытых лесом холмов он выглядел тихим, почти идиллическим. Над соломенными крышами вился дымок, по главной улице ходили люди.

– Думаю, нам не стоит ни с кем разговаривать, – сказал Нимандр. – Мне не хотелось бы очутиться на шесте над каким-нибудь растением.

– Этого не случится, – сказал Чик. – Нам нужны припасы, и у нас есть чем заплатить. Кроме того, нас все равно уже увидели. Пойдемте. Если повезет, здесь найдется что-то вроде постоялого двора.

С боковой улицы им навстречу шел пожилой мужчина в обтрепанной бордовой рясе. Из-под полы выглядывали голые бледные ноги, но ступни были измазаны черным, как и до смешного крупные ладони. Длинные седые волосы, грязные и нечесаные, торчали в разные стороны.

При виде тисте анди его бледно-голубые глаза расширились, и старик, размахивая руками, что-то закричал на незнакомом Нимандру языке. Произнеся несколько фраз, он отчетливо выругался и перешел на ломаный андийский.

– Торговцы из Черного Коралла всегда рады! Город Морско счастлив видеть гостей и родичей Сына Тьмы! Идите сюда!

Чик жестом приказал всем следовать за ним.

Старик развернулся и с безумной улыбкой поспешил в сторону городка.

На главной улице собирался народ. Люди молча глядели на пришельцев, затем расступились, пропуская их. В лицах жителей Нимандр увидел такую безучастную тоску, а в глазах – такое опустошение и неприкаянность, что вынужден был отвернуться.

Руки и ступни людей были испачканы, у многих вокруг губ что-то чернело, как будто вместо рта зияла разверстая пасть – или бездна.

– Новая эра, торговцы! – вещал старик в рясе. – Богатство! Бастион. Вереск. Обзор тоже восстает из пепла и костей. Сейманкелик, дар Умирающего бога. Многие жертвы. Все добровольные – о да, добровольные. Такая жажда!

Они вышли на широкую площадь. Посреди нее на пьедестале из известняковых плит возвышался кирпичный колодец. Со всех сторон его окружали решетки, на которых сушились срезанные растения – их клубни напоминали сморщенные детские головы, высушенные на солнце. Старухи зачерпывали воду из колодца и по цепочке, вьющейся между ко́зел, передавали ведра в приземистый храм. Пустые ведра возвращались назад.

– Раньше посвященный Паннионцу, – пояснил старик в рясе, указывая на храм – пожалуй, единственное каменное строение в городке. – Больше нет! Теперь Умирающий бог лежит в Бастионе. Я смотрел на него. На его глаза. Хотите слезы Умирающего бога, друзья мои? Такой спрос!

– Что за кошмарный ужас здесь творится? – прошептал Клещик.

Нимандр пожал плечами.

– Скажи, мы похожи на торговцев?

– Откуда мне знать?

– Он думает, что мы из Черного Коралла, Нимандр. Сын Тьмы… Наши родичи стали торговцами!

– Возможно. Но чем они торгуют?

Старик – судя по всему, жрец – провел их мимо храма к полуразваленному постоялому двору.

– Мало торговцев здесь, на восток, да. Но крыша хорошая. Я позову служанок, повара. Есть таверна. Открывается полночью.

Вся мебель в постоялом дворе была укрыта толстым слоем пыли, половицы, усыпанные мышиным пометом, скрипели. Жрец задержался на входе и, сложив огромные руки на животе, покачивал головой. Улыбка с его лица так и не сходила.

– Подойдет, – сказал Чик, обращаясь к нему. – Служанок не нужно, а вот повара приведите.

– Да, повар. Идите полночью в таверну!

– Хорошо.

Жрец удалился.

Ненанда заметался по комнате, распихивая ногами мусор.

– Герольд, мне это не нравится. В городе просто нет столько народа – ты ведь сам видел.

– Достаточно, чтобы сеять и собирать урожай, – пробормотал Клещик и поставил мешок на пыльный стол.