Дань смельчаку

Но даже тогда, когда, казалось, спасения не будет, я держался, надеясь на чудо. Всадник скакал ко мне: молодой человек с головной красно-черной повязкой, туго охватывающей лоб и свисающей сзади длинными концами. Единственным оружием был трехфутовый меч в ножнах из слоновой кости.

Видимо, тут я и сообразил, что происходит. Только когда заметил сходство с атрибутами самураев. Это был воин, готовый погибнуть с честью, как в древние времена, единственно возможным способом: с мечом в руке. Повязка на лбу была самурайской повязкой смерти, — ее носил лишь тот, кто готов к гибели в бою.

Молодой самурай начал разворачивать лошадку, но потом резко завертелся на месте. Не знаю, что именно он увидел, но этого оказалось достаточно. С диким криком, наполняющим члены энергией чи, поднимающейся снизу вверх, с обнаженным мечом, самурай перескочил на лошади через гребень холма и выпрыгнул в каменный круг кромлеха.

Я перекатился на спину — Хелен закричала — и выбил самурая из седла автоматной очередью. Он дважды перекувырнулся на траве и застыл. Лошадь ускакала, и с нами осталась только тишина.

Всадники выжидали, наблюдая за вершиной холма, но вскоре, поняв ошибку, рассредоточились, охватывая кромлех в кольцо. Сейчас было не время проявлять тупую ярость, поэтому, переключив «Калашников» с автоматического огня, я сделал единственный выстрел, сбивший одного из новоявленных камикадзе.

А затем удача отвернулась от меня. Ветер нагнал с моря шквальный дождь, закрывший все непроницаемой серой стеной.

Слева промелькнула желтая молния: лошадь мчалась полевым галопом, всадник распластался в седле. Я успел лишь переключить автомат на беглый огонь, как копыта зазвучали за спиной. Этому всаднику почти удалось меня достать: вытащив меч, он наскочил с диким воплем, и я, опустошив остаток магазина ему в грудь, едва успел отскочить, чуть не попав под копыта. Лошадь пронеслась через кромлех, и я увидел, что всадник не упал, а прямо держится в седле.

Я вытащил из кармашка свежую обойму и вставил в автомат. Снова застучали копыта, застучали, приближаясь со всех сторон. Я не знал, в какую стрелять сначала. Пришлось, быстро вертясь на одном месте, опустошить обойму в туман, стараясь попасть как можно в большее количество самураев.

Похоже, это несколько остудило их воинственный пыл. Я быстро перезарядил автомат и привалился к глыбе, стараясь восстановить нормальное дыхание.

Хелен широко распахнутыми глазами наблюдала за мной.

— Они тебя убьют, — произнесла она скучным голосом. — Тебе не удастся уйти.

— Это не такой уж плохой выход из положения, — пробормотал я. — Смельчак на заклание, — Похлопал каменную глыбу. — Эта штуковина за последние три тысячи лет видела не одну жертву. Так что первым я не буду.

Если мне придется умереть, так просто они меня не возьмут. Я снял с плеча гранатомет, зарядил его последней гранатой и аккуратно выложил перед собой дымовые. Они, по крайней мере, могут напугать лошадей.

Тогда и начался ответный огонь, моментально смыв всю спесь с «людей чести». Оказывается, умереть с мечом в руках не так-то легко.

Примерно с минуту пули отскакивали, повизгивая, от камней и уносились в пространство, заполненное белым туманом. Затем наступила тишина, а следом — топот лошадиных копыт с разных направлений.

Стратегия была простейшей, но к тому времени смерть стала мне безразлична. Вскочив на ноги, я отстрелял всю обойму единым духом, вставил следующую и выпустил ее в другом направлении.

Судя по последовавшему затем шуму, я кого-то сбил, и когда вставил следующую обойму, то увидел, как ко мне из серости тумана плечом к плечу несутся, подняв мечи, два самурая. Я выстрелил длинной очередью, и один из них полетел вперед головой, приземлившись у Хелен в ногах.

Я отшвырнул его ногой: он был мертв. Второй куда-то провалился.

Снова поменялось направление ветра, отогнав туман с холма. Я увидел вспоротую землю, семь или восемь тел, бродящих бесцельно лошадей. Кое-кто еще был жив, звал на помощь...

Остальные — человек двадцать — выстроились у подножия холма. Некоторые спешились. Отсюда невозможно было разглядеть, есть ли среди них Чен-Куен или Сен-Клер, но упускать подобный шанс было глупо.

Я поднял М-79 на плечо, прицелился повыше, вспомнив, что стреляю сверху вниз, и выпустил последнюю гранату. Она попала в самый центр выстроившегося ряда, и на всякий случай я добавил дымовую следом.

Только когда серо-зелено-коричневый дым стал понемногу рассеиваться, до меня дошло, что есть шанс выбраться живым из этой переделки. Оставалось два целых магазина. Если бы самураи решили повторить прошлое представление, я бы не устоял. Я вытащил из ножен штык и прикрепил к автомату.

Хелен слабо спросила:

— Все еще борешься против целого мира, Эллис?

— Что-то типа этого. Пока что ухожу. Ты оставайся здесь и лежи смирно. Что бы ни случилось, внакладе не останешься. Тебя никто не тронет.

Припав на колено, я принялся выстреливать дымовыми шашками аккуратно под ветер, усеивая ими весь склон.