Дана и Бродяга (СИ)

На этот раз шорох прозвучал отчетливо. Что-то в темноте задвигалось, упало, прошуршав. А потом Джет услышал хрипловатый голос:

- Эй, кто там ходит... не двигайтесь. Я хорошо стреляю на звук.

Бродяга заглянул в комнату через плечо Джета и спокойно заметил:

- У него нет оружия. И он нас не видит - смотрит правее двери. А еще он ранен.

В темноте выругались.

Джет спросил:

- Вы кто? Рана тяжелая?

- Да пустяк... ножиком подрезали. Думал, загнусь здесь. Вы люди Эннета?

Джет хотел спросить, кто этот Эннет, но в последний момент передумал:

- А ты кого ждал встретить?

Раненый хохотнул, потом закашлялся.

- Кого угодно. А в первую очередь - дикаря с костяным ножиком в одной руке и с пистолетом - в другой.

- Помочь тебе вылезти? Мне не кажется, что это место удобно для беседы.

- Я бы и от перевязки не отказался. И от жратвы.

Перевязкой занялся Бродяга, пустив на это остатки куртки пациента. Действовал он с большим знанием дела, и Джет даже порадовался, что его собственный навык оказания первой помощи остался невостребованным. Раненый вот-вот был готов потерять сознание от потери крови. И рана его, хоть и казалась маленькой и не серьезной, заставила Джета задуматься, - глубину ее невозможно было определить. Когда Бродяга закончил с перевязкой, они с большой осторожностью подняли бандита по лестнице.

- Зовите меня Стефан, - представился пациент, - вам, должно быть, интересно, что происходит, и почему вы нашли здесь меня, а не нашего общего друга - Хейна?

- Разумеется.

- Я расскажу... но главное, запомните: вас этот ублюдок кинул так же, как и меня... он... намерен по-своему... вести игру. У него есть... туз... туз в рукаве... кхорби... нееет! Девчонку он не выпустит, она ему нужна...

- Он бредит? - обеспокоился Джет.

- Нет. Пока нет. Надо его напоить и дать отдохнуть. А там посмотрим.

Но может, когда придет в себя и оценит обстановку, он наоборот откажется отвечать. По возможности надо расспросить его сейчас.

- Эй, Стефан! Погоди спать. Что у вас там вышло с Хейном? У меня мало времени.

- Он заподозрил... он думает, это я на Эннета... а это его любимчик... а вы... я вам ничего не должен...

Черт!

- Бродяга, можешь что-нибудь сделать?

- Я с собой аптечку не ношу.

- Жаль.

Вместо ответа Бродяга хлестко ударил пострадавшего по щеке. Тот распахнул уже сомкнувшиеся, было, веки:

- Что?

- Кто такой Эннет?

- Богатый, гааад... всех купил...

Больше от Стефана они ничего не смогли добиться - он был в полузабытьи.

- Ну, и что дальше? - спросил Джет.

И сам себе ответил:

- Свяжусь с инспектором. Пора поделиться новостями. А Стефан этот... ну, не бросать же его здесь... может, отвезти к кхорби?

Инспектор не отозвался. Мелисса тоже. Не то приемники далеко, не то что-то глушит канал.

В кузове, хоть и защищенном, и переделанном для перевозки пассажиров, днем стало невыносимо жарко. Если Хейн и его помощник имели возможность прихлебывать из большой металлической фляжки, то Дане никто и не думал предложить воду. Она дремала в полуобмороке, удивляясь собственным видениям, слишком ярким, и совершенно бредовым. Движение машины, шорох песка, зной - все вместе добавляло бреду особой конкретики и четкости. Странные, изломанные фигуры в цветных плащах, кособокие здания, искаженные перспективы. Необходимость куда-то идти, и ощущение, что тело не слушается, парализовано. Страх - и невозможность выразить его криком - горло, челюсти, все сводит, и не выдавить даже тихий стон, не то, что крик. И понимание, что все это - бред больного воображения, но вырваться из него невозможно, как невозможно укрыться от зноя пустыни...

Очнулась она от тишины. Машина стояла, ни Хейна, ни его помощника в ней уже не было.

Дана вяло подергала ремень, которым ее закрепили в кресле. Высвободиться сразу ей не удалось. Потрясла головой, сосредоточилась. Видения отступили, но мысли остались тяжелыми и вялыми, за них очень трудно было удержаться. Есть не хотелось, не взирая на то, что во рту не было ни крошки со вчерашнего вечера. Более того, мысль о еде вызывала приступы тошноты.

Так, еще раз. Этот ремень должен как-то крепиться, даже если он завязан узлом. Провела по нему ладонью - есть! Защелка. Пальцы стали ватными, а защелку заело, кроме того, в нее успел набиться песок. Но вода камень точит - сто пятая попытка увенчалась успехом. Ремень отщелкнулся, и песчаной змеей втянулся в катушку.

Руки безвольно повисли, и Дана несколько секунд отдыхала, зажмурив глаза. Слабость была следствием перегрева, но понимание этого замечательного факта ничем не могло помочь. Бежать в таком состоянии, да еще без защитного плаща - самоубийство.

Но может, - лучше самоубийство?

Зверей отправят в ассоциацию, шапито вместе с яхтой продадут каким-нибудь хорошим людям. А Бродяга... андроиду отформатируют память, установят базовую личность, и он затеряется в массе собственных подобий...

Улыбнулась: ну-ну. Такой решительный поступок - и всего лишь чтобы насолить какому-то бандиту. Ну, нет. Бывали ситуации и похуже.