Данай

Чтобы отвлечь Аркадия от деструктивных мыслей Виктория вспоминает джаз-бар в портовом городе на берегу моря. Беззаботность во время отдыха и музыка припоминаются Аркадию. Вика начинает напевать джаз как умеет, Аркадий слушает, закрывает глаза, воображает, что он в мягком кресле отдыхает под кронами деревьев, где-то в одном из городов России. Им подают сваренный кофе. Вблизи на мини-сцене поёт певица в светлом платье. В вечерних приглушённых оттенках освещения, её красивая фигура линиями выступает из-под просвечивающего платья. Живой голос под аккомпанемент звучания духовых инструментов ведёт к состоянию пробуждения, вспоминанию себя.

Ещё недавно они конфликтовали по пустякам, более всего Аркадия раздражали её высказывания: «Чувство мысли, чувство мысли, мысль с чувством». Он воспринимал выражение как насмешку над мужскими принципами. Спортсмен Аркадий Правдин знает мысль без эмоций. Чувства мешают результатам в победе над другими.

Сейчас его тронули и голос Вики, и собственное воображение подыграло обстоятельству. Он ей верит, поверил окончательно: «Чувство в мысли – великая сила жизни».

Вика закончила петь, восклицает:

– Сон наяву,

Вот где я живу.

Откровенная мысль включает её восприятие, она слышит голос Чудова:

– В гордости беспечность

Когда всё предопределено.

Аккумулируется глупость,

Чтобы не понять ничего.

Вика говорит Аркадию, что услышала странные строки в голове голосом Чудова. Аркадий внимательно её слушает, признаёт, что и он недавно получил сигнал голосом Чудова.

Виктория:

– Удивительно, прежде не бывало, чтобы Чудов сообщал одинаковую весть двоим по отдельности. Случилось. Недавно Самира мне сказала точно такое же четверостишие, слово в слово

Аркадий обнял милую женщину и прошептал:

– Самовнушение. Вспомнились слова, услышанные от Самиры, а ты подумала, что Чудов говорит.

Виктория опытный настройщик, не стала перечить мужу, предложила:

– Нам надо всем собраться. Время не терпит. Ши нашего давно не видели, вот и будет повод через Ши увидеться с Самирой и Дэнисом.

Аркадий не сказал ни единого слова. Он молчал, потому что знал, Виктория права как никогда.

Дэнис

Приговорённый к пожизненному заключению Дэнис Шар видит на лицах других арестантов глаза с пустынной безжизненностью. О себе думает, что его глаза горят интересом к жизни даже в неволе. Он наблюдает за конвоирами и заключёнными, не понимая, для чего люди становятся бесчувственными. И вдруг он осознанно понимает, что видит себя со стороны – глаза опустошённая бездна, мёртвые планеты во вселенной глазниц, вовсе нет доброты в его зрачках. Тело его представляет собой узловатую мышечную массу. Он готов убить неприятеля тем, что попадёт под руку, если надо зубами загрызёт. Он сам бесчувственный. Безальтернативность его характера – жёсткость для других.

Дэниса вызывают на свидание. Закованного по рукам и ногам под охраной четверых сопровождающих его ведут в отдельную комнату с изоляцией звука, в самый конец одного из протяжённых коридоров. Дэн считает свои шаги: «Две тысячи тридцать семь, две тысячи тридцать восемь, две тысячи тридцать девять… Куда-то далеко ведут». Озноб, злоба, вспыльчивость находят волнами на Дэниса. Он отравлен реальностью, сейчас бросится на конвоиров, заберёт оружие и скорее дойдёт до конца нескончаемого тоннеля полумрачного коридора. «Три тысячи пятьдесят три, три тысячи пятьдесят четыре, три тысячи пятьдесят пять…», – считает шаги. Включается подсознание. «Четыре тысячи одиннадцать, четыре тысячи двенадцать, четыре тысячи тринадцать…», – продолжает считать шаги. Боль пронзает сердце острой иглой. Предчувствие – нельзя убивать охранников. Дэнис считает шаги: «Десять тысяч ноль ноль два, десять тысяч ноль ноль три, десять тысяч ноль ноль четыре…». Коридор без освещения. Темно. На руках и ногах оковы. Натренированному телу идти тяжело, дышать тяжело, сердце обжигает острая боль, грудь горит болью отчаяния.

Во мраке звук нескольких пар ног. Топот стихает в уходящем ритме, приходит во тьму другой звук – голос невиданного животного:

– Гы-гы-гвы, гу-гу, гы-гы-гады, гу-гу-ау, гауды.

Дэнис прислушивается:

– Гу-гу-гу, гу-гвы, гва-жигва.

Он понимает, видит в комнате Ши. Мудрец шиншилла разбудил Дэниса, а сам делает вид, что спит. Его глазки в густом мехе шубки смотрят через прищур на Дэниса.

– Благодарю тебя, Ши. Счастье видеть, что это ты. Разбудил меня, высвободил из тюрьмы. Сейчас мне город кажется раем, в сравнение с тюрьмой для пожизненно осужденных. Своеобразный рай конечно, тоже тюрьма.

Дэн смолк, сердце обожгло острой болью. Ши внимательно смотрит ему в глаза из ограждения металлической клетки. Дэн всё понял, обстоятельства видимости сдерживают, а пользу и добро можно делать свободно. Ши помог, сам бы не смог освободиться. Сон – напоминание прошлого.