Данэя (СИ)

Рита встретилась глазами с Лейли – они без слов поняли друг друга: судя по описанию, ясно кто предложил применить насилие – Милан. Опять он! Не только сегодня. Рита опустила голову.

– Чудесные были песни, – негромко, так, что её слышала лишь она, сказала Лейли. – Жаль, что их не знают. – Она положила Рите руку на плечо. – Я устрою концерт: спою их – пусть все услышат!

Рита кивнула в знак понимания: “И они – Милан и Йорг! Пусть убедятся, что ничего не могли сделать с тобой!”

Почему-то было трудно идти, хотя он и старался не обращать внимание. Но приходилось двигаться медленней, даже присаживаться на скамейки. Возраст, должно быть, дает себя знать. К счастью, это не видели юноши.

– Сейчас главное – как можно шире распространять идеи Лала Старшего. Многие в университете, кроме вас, знакомы с его произведениями?

– Кое-кто читает. Мы-то начали потому, что Лал ещё раньше познакомил нас с тем, что слышал от отца.

– И потом сообщил, что опубликованы книги Лала Старшего.

– Лал сказал вам это? Я думал, что его это давно перестало интересовать.

– Ты осуждаешь его?

– Он сын Дана.

– Но он не может разорваться. Ты знаешь, сколько он занимается: как будто боится не успеть до своего возвращения на Землю-2.

– Возвращения?

– Он же на ней родился. Лал – цельный человек: не может отдать себя чему-то наполовину. Понимаешь, сеньор, он не был и никогда не будет против того, что является главным для вас. И для нас. Но он понимает, что борьба за возврат социального равенства потребует человека всего, без остатка. И целиком пожертвовать своей главной целью он не может.

– “И для нас” – значит, вы трое не стремитесь улететь с ним?

– Потом. Сейчас наша цель – участвовать в великом деле возрождения справедливости. Как лучше действовать?

– Что вы делаете сейчас?

– Стараемся знакомить других с книгами Лала.

– Какими?

– Главным образом – “Неполноценные”.

– “Кто они – и мы?”?

– Ну да. Ещё просто говорим, с кем удается.

– И вас слушают?

– Как когда.

– Надо сплотить тех, в ком они вызывают сочувствие. Организовать кружок совместного изучения произведений Лала. Проводить семинары, приглашая на них всех желающих.

– Ясно. Тебя или Дана можно будет пригласить на такой семинар?

– Конечно: хорошая мыс... У-у!

– Сеньор, давай немного посидим, – сказал Александр, молчавший до сих пор: Марк понял, что дальше скрывать, что ему очень плохо, бесполезно.

Поспешно сел на первую же скамейку. Но лучше не стало – резкая, острая боль сдавила сердце. Чтобы не упасть, схватился за чье-то плечо.

– Сеньор! Что с тобой? – Он даже ответить не мог – только стиснул зубы.

– Плохо ему! – Александр обхватил его руками, поддерживая, а Уно, раскрыв веер-экран, стал обмахивать; Ив в это время послал радиовызов врачу.

Через две минуты на лужайке рядом приземлился аэрокар, и из него выскочил человек с красными погонами на плечах, побежал к ним, – за ним катил робот.

– Как случилось?

– Внезапно!

Робот, быстро подкатив, сразу выдвинул множество щупалец, которыми обхватил тело Марка со всех сторон. На экране засветились показатели приборов, передаваемые в аэрокар кибер-диагносту.

– Ясно: сердце, – сказал врач. Почти тут же на экране появился диагноз. – Точно!

Он включил команду введения лекарства: тонкая струйка под большим давлением вышла из конца одного щупальца и прошила кожу Марка. Лицо его начало розоветь, дыхание становилось спокойным.

Через десять минут ему уже казалось, что ничего и не было.

– Сердце барахлит, – сказал врач. – Видимо, сильно изношено: пора менять его.

– У меня это впервые.

– Обратись завтра к своему врачу. Домой лучше ехать на кресле: так для сердца спокойней.

– Мы побудем с ним, – сказал Александр.

– Как хотите: особой необходимости нет. Иначе я отправил бы его в клинику. – Врач попрощался и улетел.

– Мы тебя сегодня одного не оставим, отец.

– Не надо, ребятки. Вы слышали, что сказал врач?

– А вдруг?

И он уступил. Робот поставил в его блоке ещё два ложа: ребята по очереди дежурили всю ночь.

... Утром, перед тем, как они собрались уходить, он сказал им:

– Ну, видите: все нормально. Ерунда – и я не хочу, чтобы Дан волновался из-за меня. Сделайте, чтобы Лал ничего не узнал. – Они склонили головы в знак того, что выполнят его просьбу.

Утро было великолепное: ясное, солнечное. И подстать ему настроение. А причиной были эти мальчики. Сегодня ночь он не завидовал Дану: как будто наполнилось его жилище, в котором он чувствовал себя так одиноко каждый раз, когда возвращался от Дана, где оставалась девочка, называвшая его дедушкой.

Лейли готовилась к концерту.

– Тебе мало репетиций! Ты должна беречь себя всячески, а не переутомляться! – не давал Дан.

Она не спорила, но делала по-своему. Репетировала по-прежнему много, а к концерту готовилась вечерами. Без конца заставляла петь Эю:

– Я должна петь, как ты!

– Ты же поешь несравнимо лучше!

– Вокальные данные сейчас не главное – я ещё не понимаю эти вещи, как ты.

– Скоро поймешь!

– Если сама себе не помешает! – проворчал Дан, выходя.