Данэя

Но ее вопрос, конечно, был не бессмысленным. В самом деле: нельзя ли используя существующие и будущие достижения генетики и смежных наук, добиться снижения числа отстающих по способностям детей? И делалось ли когда-нибудь что-либо в этом направлении?

Он углубился в поиски. Долгое время они ничего не давали. Потом все-таки наткнулся — на небольшой отчет: часть его была связана с постановкой вопроса о возможности влияния на темп развития детей с выявленным отставанием. Скорей даже не с постановкой вопроса, а робкой попыткой ее. Очень ограниченный материал, на котором она базировалась: казалось, что едва начатая работа была резко оборвана. Случайно ли? Вряд ли.

Работа всего пятнадцатилетней давности; автор ее, Дзин — правда, Милан не знал его. Лучше бы он не был генетиком — одним из тех, кто не мог общаться с Миланом.

Отрицательные выводы автора не были убедительны: с точки зрения Милана, тому небольшому ряду фактического материала, которым он оперировал, можно было попробовать дать и другое толкование. Главное, опять же, — настораживало впечатление, что работа была оборвана в самом начале.

Он рассказал девочке об обнаруженном им отчете. Дэя внимательно слушала.

— И что ты собираешься дальше делать? Сам работать над этим? — под конец спросила она.

— Я?

— А кто же еще? — и потом добавила: — И я с тобой, когда вырасту: стану твоей ученицей.

— Ты хочешь стать генетиком? — «В нынешней обстановке — когда и как?»

— Конечно. Ты же говорил, какая это, на самом деле, замечательная наука. И я хочу помочь этим людям: они ведь не виноваты, что родились такими. Мы будем заниматься этим?

— Это слишком не просто: нужно подумать.

— Может быть, тебе поговорить с Отцом?

— Нет, Дэя. Надо подумать вначале самому.

… Роды у Риты принимали Дан с Эей. Когда она протянула Милану сына, руки у него дрожали: он весь напрягся, чтобы справиться.

Ребенок на руках. Сын. Его! И Риты — их сын! До смешного крохотный — и заполняющий собой все. И внезапно какое-то необычайное спокойствие возникло в душе, дало уверенность, что все будет прекрасно — все удастся, все получится.

Милан отдал ребенка Эе и подошел к Рите, взял за руку. Хотелось сказать ей многое, но она еще была очень слаба: роды были нелегкими. К тому же, она понимала его без слов: он увидел это, когда она на минуту открыла глаза.

И Милан, выйдя с Даном на террасу, заговорил о том, о чем думал все последнее время — на что натолкнул его неожиданный вопрос Дэи. Тот слушал его внимательно.

— Я рад за тебя. И за свою дочь. Замечательная цель! Но — и невероятно трудная. Тебе может потребоваться для этого вся твоя жизнь.

— Может и не хватить.

— Огромная цель — неимоверно важная в нашем деле. Хочу верить, что ты сумеешь добиться успеха.

— Огромная, — повторил Милан. — Слишком, пожалуй, чтобы я один или потом только с Дэей смог быстро добиться чего-нибудь. В этом — самая большая трудность.

— Так не будет всегда: рано или поздно и другие генетики начнут присоединяться к нам. К тому же, в этом деле потребуется не только генетики.

К моменту, когда вернулся на Землю Ги, успели родить еще три женщины; количество беременных перевалило за тысячу — их подготовка к материнству стала основным занятием Эи.

Это не могло не будоражить тех, кто был против — в первую очередь, генетиков и социологов. Повсюду шли дискуссии — не прекращаясь, не стихая постепенно, как раньше. Но они еще не переходили в открытую схватку: попрежнему никаких личных выпадов, участия средств всемирной информации. Йорг, казалось, вообще — затаился: о нем ничего не было слышно. Прилет Ги, скорый суд над ним — должны были сразу положить этому конец.

… Ги появился у Дана вместе с Ли. Выглядел уже вполне нормально.

— Ха! За это время меня даже переделать можно было. К драке готов, Капитан!

Сразу приступили к обсуждению линии поведения Ги на расследовании. Только всемирный суд и назначенная им следовательская комиссия — это Ги должен заявить сразу.

— Мы должны дать им понять, что не боимся этого. Теперь — действительно, не боимся: в нашем активе теперь, кроме моих, пять детей и тысяча двадцать семь беременных. Они — возражать, конечно, не станут: сами с нетерпением ждут суда над тобой, чтобы ударить по нам в самом главном — вопросе рождения детей. Суд над тобой сразу перейдет в поединок между нами и ими.

— Они начали предварительные действия, — сообщил Ги. — Я связался с теми двумя генетиками, что поддержали меня на «Дарвине»: через неделю над ними состоится суд генетиков — обоим грозит профессиональный бойкот.

— Хотят дать понять Ги, что ему тоже грозит бойкот. Только уже — всеобщий. Может — испугается, признает свои действия неправильными: чтобы добиться снисхождения. Кого запугать хотят: космического спасателя? Полное отставание в умственном развитии!

— Не горячись, Ли: они пытаются использовать любую малейшую возможность — везде. Но эти генетики: что хотят добиться от них?

— Признания вины, чтобы потом использовать в качестве свидетелей обвинения против меня. Старший на это не пойдет: не такой человек. Другой, еще докторант, — колеблется.