Даниил Галицкий

Литовцы напрягали все силы в борьбе с захватчиками-меченосцами и нанесли им поражение в битве над Шав-Лями — Шауляй — в 1236 году. Так смело литовцы выступали против меченосцев потому, что были ободрены русскими. За два года до этого князь Ярослав Всеволодович ходил с новгородцами в поход на землю эстов и разгромил там рыцарей. Разбитые меченосцы поспешили объединиться с Тевтонским орденом. Об этом позаботился тот же предусмотрительный Римский Папа. Он уже готовил новые походы крестоносцев на русские земли.

Обеспокоенный Кирилл часто приходил к Даниилу в ту осень 1237 года. Все больше и больше прибывало в Холм людей из русского города Дрогичина, спасающихся от ворвавшихся туда лютых рыцарей-крестоносцев…

Кирилл открыл дверь в сени.

— Дома князь Данило?

Отрок поклонился ему.

— Дома, отче владыка.

Кирилл поднялся по крутой лестнице наверх, прошел темными переходами и вступил в сени перед княжеской светлицей. На стене в подсвечнике мигала свеча, вот-вот погаснет. Кирилл взял железку и поднял фитиль — пламя ударило вверх, осветило стены. Кирилл открыл дверь и переступил порог. Даниил сидел за столом над книгой и так погрузился в чтение, что не заметил, что обгорел фитиль и задымил светильник.

— Волосы еще загорятся. Ты глянь на светильник, — сказал Кирилл.

— О! А я и не вижу, — приветливо отозвался Даниил. — Заходи, будешь дорогим гостем. Почто так поздно? Стряслось что-нибудь? Садись! Садись!

Кирилл поставил посох, откашлялся, расчесал пальцами бороду. Длинная ряса, пышная борода, спокойные движения — и не узнаешь бывшего дружинника.

— Сяду, разговор будет длинным.

Две скамьи возле княжеского стола: одна — для хозяина, другая — для гостя.

— Много думать надобно, Данило, — промолвил Кирилл. — Вельми нерадостное известие пришло из Рязани, гусляры принесли: снова татары на Русскую землю двинулись, уже до Рязанского княжества дошли.

Даниил вздрогнул, — никакое другое известие не могло его так поразить, как это.

— Татары? Да… Мыслил я, что снова придут. Калка началом была.

— Хоть и зима теперь, но крепости наши надо подправлять, — рассуждал степенно Кирилл. — Может, и не придут татары к нам, может, Бог помилует, но все же надобно думать про это.

— Думать! И не токмо думать, а делать, — ответил озабоченный Даниил. — Татары и дальше полезут. А у нас снова, как и раньше, каждый сам по себе. — Даниил склонил голову.

— Почто, княже, ты голову повесил? Ужель так страшен враг?

— Да нет, не склоняю я голову. Мыслю так, что страшен не враг, а наши междоусобицы. Каждый князь сам себе хозяин. Вот теперь бы созвать князей! Да никто не придет, всех Калка напугала.

— И напугала, а может, и научила, — глубокомысленно заметил Кирилл.

— Не научила! Разве хоть один князь подумал, что силы наши надобно собрать воедино? Одни потеряли головы на Калке, а иные думают, что их не касается. Надо крепости подправить — это и зимой можно делать. Гонцов пошлю к тысячникам, сам поеду. А ты знаешь, отче, что беда не одна идет? С двух сторон она движется на Русскую землю.

— Знаю, потому и пришел к тебе.

— Придется нам и с рыцарями силами помериться. Вчера пришли наши люди из Дрогичина, сказывают, что оные рыцари похваляются стереть нас с лица земли. Расспрашивал я, что они за воины. Это не то что сотни Фильниевы.

— Знаю, — вздохнул Кирилл. — Прибежал ко мне поп дрогичинский, видел он рыцарей этих. Говорит, что грозятся они: зимовать, мол, собираются в Дрогичине, а весной — сюда, к нам, в Холм, во Владимир. И про Киев намекают.

— Слыхал я про то.

Даниил задумался, потом сказал Кириллу взволнованно:

— Думаю я: как наших воинов повести в бой, ежели они не видели еще этих рыцарей? Храбры наши воины, но, может, кто и испугается, побежит, да и смелого за собой потащит… А молчать нам, видя ворога на пороге, негоже. Я все мыслю, как на Дрогичин идти и ворога прогнать. Не потерпим, чтоб крыжевники нашей отчиной владели!

— Золотые слова твои, княже!

На пороге появился Василько.

— Иду — слышу разговор. Думаю: «С кем это Данило так поздно беседует?»

— Заходи, Василько, — пригласил Даниил. — Про Дрогичин говорим.

— Слыхал я твои последние слова, верно сказал ты, и я уже думал про этот поход.

— Думайте, не пускайте врага, — сказал Кирилл.

Даниил пристально посмотрел митрополиту в глаза.

— А как ты мыслишь? — прищурился он. — Не сговорились ли они ударить на Русскую землю с двух сторон одновременно?

Кирилл был поражен этим смелым предположением Даниила. Неужели он угадал, неужели враги договорились между собой? Он неторопливо ответил:

— Далеко татары от крестоносцев. Успели ли они договориться?

Даниил встал из-за стола, заходил по светлице.

— Далеко… А сговориться все-таки могли, враги хитры и коварны.

…Много раз еще Даниил вызывал беглеца из Дрогичина, расспрашивал о рыцарях, об их оружии. Напуганный зверскими расправами крестоносцев, тот кое-что и преувеличивал, но Даниил умело расспрашивал и легко отличал выдумки от истины.