Данные достоверны

— И начинающему придется общие вопросы решать. Всякое бывает... Ну так вот: центральную базу и заставы ты видел. Народ здесь мы не держим. Отряды и подрывные группы действуют в большом радиусе. Отряд Бринского тридцать первого июля ушел на озеро Выгоновское. В бывшие владения Радзивиллов. Там обширные болотища, леса — черт ногу сломит. База у Бринского отличная. Его люди уже действуют и весьма успешно наносят удары по железным дорогам Брест — Барановичи, Барановичи — Лунинец, Барановичи — Белосток... Второй отряд, под командой Садовского, ушел под Калинковичи. Третий, во главе с Сазоновым, под Сарны. На Украину. Кроме этих трех есть еще два отряда рейдовых. Отряд Перевышко работает на дороге Барановичи — Минск, и отряд Цыганова — на дороге Лунинец — Житковичи. Как видишь, стараемся парализовать все основные магистрали, идущие на юг и юго-восток. Не даем фашистам беспрепятственно доставлять пополнения и грузы их наступающим войскам.

Одна беда — не хватает взрывчатки. Мин и взрывчатки. Будь у нас в достатке тола, да получи мы хорошие мины — лучше всего мины замедленного действия, — ни один немецкий эшелон тут не прошел бы!

Видимо, на моем лице отразилось сомнение в пра-

[34]

вильности последнего утверждения, потому что Линьков нахмурился.

— Знаешь, я привык отвечать за свои слова, — бросил он.

Это прозвучало твердо.

— Но фашисты охраняют дороги, Григорий Матвеевич. Вероятно, они бы ответили усилением охраны и часть мин им удавалось бы снимать.

— Они не в силах охранять все участки пути. Это давно подсчитано. Войск не хватило бы. А мины бывают и неснимаемые.

— Вам карты в руки! — согласился я. — Знаю только одно: действиями отряда в Центре довольны.

— Воюем, — сказал Линьков. — Вот соседей у нас пока не густо.

— Однако есть соседи?

— Есть. Ближний — на западе. Корж Василий Захарович. Километров за сто от нас ходит. На северо-востоке — Василий Иванович Козлов, командир партизанских соединений Минской области. Этот подальше. До него километров двести пятьдесят. В Копыльском районе — майор Капуста. А на восток отсюда — Полесское соединение.

— Все-таки что-то!

— Мало! Правда, наши маршрутники встречают в лесах отдельные отряды, но все они распылены. Общего руководства не знают и связи даже между собой не держат...

Линьков умолк, и, воспользовавшись паузой, я осторожно осведомился, что известно о ближайших населенных пунктах, ближайших городах. Тех же Житковичах, скажем. Знает ли Григорий Матвеевич, какой там гарнизон, чем вооружены фашисты.

— Гарнизон там значительный, — сказал Григорий Матвеевич, — но точные цифры назвать не могу.

— Бывают ли партизаны в ближайших деревнях?

— Бывали. В Юркевичах и в Рыбхозе на Белом озере. А сейчас мы соблюдаем максимум осторожности, чтобы не выдать базу. Немцам вообще не надо знать, что мы здесь. Пусть думают, что ушли все отряды.

Я понимал Линькова и по достоинству оценил его хитрость, но нам надо было выполнять свою задачу!

Не можем мы совершенно не встречаться со здеш-

[35]

ними жителями! — возразил я. — Ведь хотя бы хлеб и картофель надо где-то брать?!

— Ну, картофель мы сами ночами копаем на деревенских огородах, — сказал Линьков. — А хлеб... Хлеб, действительно, нам одна крестьянка печет. Живет тут на хуторе недалеко от Восточных Милевичей.

Я сразу насторожился:

— Как ее зовут?

— Матрена Мицкевич. Вдова. Мыкает горе с двумя сыновьями.

— Ребята большие?

— Нет. Одному лет восемь, другому, кажется, около тринадцати.

— И что же? В открытую Матрена вам печет?

— Конечно нет. Печет по ночам. И наши бойцы по ночам к ней приходят. Заберут хлеб — и обратно.

— Знает она об отряде?

— Ничего конкретного. Но догадывается, что помогает партизанам.

— Есть у нее поблизости родня?

— Не знаю, — сказал Линьков. — Но человек она, видно, хороший. Советский человек.

Григорий Матвеевич глянул на меня, чуть прищурился:

— Загулялись мы. Домой пора. Веди-ка на базу, капитан.

Следуя за Линьковым, я не очень внимательно примечал дорогу, надеялся на Батю. А он, кажется, решил проверить, какой из меня может выйти лесовик.

Ну что ж.

Я стал искать дорогу. Сориентировался по заходящему солнцу, пошел медленно, стараясь вспомнить места, по которым проходили.

И долго не мог вывести на прямую тропу.

— Ладно уж, — сказал Линьков. — Так до ночи ходить будем.

Он довольно быстро вывел меня к запомнившейся замшелой колоде.

— Отсюда направо! — обрадовался я.

— Ага, — буркнул Линьков. — Вспомнил... Но поучиться в лесной академии еще не мешает, капитан.

— Поучусь, — сказал я.

Первый день на партизанской базе Линькова близился к концу. Чувствовал я себя не очень уверенно.

[36]

Разведчиков предстояло подбирать и готовить, связь с местным населением — нащупывать...

«Матрена с хутора близ Милевичей... — думал я. — Моя первая и единственная нить... Куда-то она выведет?».

За парашютным шелком землянки нахально бегали мыши.

Под мышиный писк и шорох я и уснул.

5