Дансон с нечистым, или Дьявольское рондо

- Да ты не финти! - поморщился его незваный собеседник и передразнил: - "Памятник...Теперь такие не делают". ... Ты ж вон той фотографией любуешься! Да и не ты первый здесь стоишь. Думаю, и не последним будешь. Оно и верно, хороша была баба. И смотрит с фотографии как живая. Как из окошка. Немного помолчав, он продолжил: - Как рекли древние - "Corpus humanum mortale est". Но с другой стороны - "In соrроrе mortali humanum animus inmortalis est"... Что смотришь удивлённо, человече? Не ожидал? Да ты и латыни небось не изучал. "Смертно тело человеческое", говорю. Но - "В смертном человеческом теле бессмертен дух". Вот так-то, друже. Мать твою... Дух бессмертен! You see? <понимаешь/>? (англ.)> Kannst du es begreifen <Можешь/>это уразуметь? (нем.)> , tonto <глупец/>(исп.)>? А?

- Сам ты tonto и bobo <глупец/>дурак (исп.)>, - обиделся Сергей, коль не в свои дела нос суёшь. Да, стою вот и любуюсь... Любуюсь, потому что красотой такой нельзя не любоваться. Вот так вот. Гляжу на портрет и сожалею о том, что не судьба мне повстречать такую красавицу. Сожалею и мечтаю. Если бы в свое время мне повстречать такое чудо, если бы она досталась мне, всю бы свою жизнь посвятил ей! В буквальном смысле носил бы её на руках. И был бы при этом самым счастливым из смертных. Э-эх! Встретить бы такую женщину! Я бы смог, поверь, всё сделать для её счастья. Не привередничал бы, не капризничал... Я был бы счастлив только возможности хотя бы изредка видеть её рядом с собой. Любоваться этим совершенством! ... Ан нет - не судьба. Я слишком поздно родился - она умерла ещё до того, как я появился на свет... А ведь - я чувствую это, я знаю! - повстречайся мы, наверняка бы стали самой счастливой парой в мире!

- Ну-ну... - покачал головой могильщик. Восторженность твою я понимаю. Сам хорошо сегодня на грудь принял. Но что-то ты, отец, слишком уверенно, хотя и в сослагательном наклонении, об отношениях с красивой женщиной говоришь... Или не имел с бабами никогда дела, infelice <несчастный/>(итал.)>? Да откуда тебе знать, во что превратилась бы твоя жизнь, повстречай ты такую вот женщину? Откуда у тебя эта уверенность в том, что ты смог бы сделать её счастливой? Что смог бы довольствоваться лишь тем, что она сочла бы возможным дать тебе?! Что не требовал бы большего? Тьфу, Schei?e дерьмо (нем.)>. Внешне ты вроде на интеллигентного человека похож, а рассуждаешь, как выпускник школы для умственно отсталых. Ты что, maluco <сумасшедший/>(порт.) >? Не понимаешь разве, что в жизни опасно ручаться не только за других, но и за себя самого? Что наши ожидания и мечтания почти никогда не претворяются в жизнь? Что прогнозировать отношения с женщиной, даже в том случае, когда ты её хорошо знаешь, глупость вдвойне? А тут и вообще нечто немыслимое: увидел фотографию давно умершей - и возмечтал! Целый мир в мечтах своих построил. И в мечтах своих готов на все pour l'amour <ради/>(фр.)>... Да ведь сами мечты-то твои греховны. Кто-то умный сказал, кстати, прямо по твоему поводу:

"Kennt's Sunde, nennt es Leidenschaft,

Gewiss ist, da? es Leiden schafft."

<Как/>называй - грехом иль страстью / Ведет все к одному - к страданьям и несчастью (нем.)>

- Comprendes <понимаешь/>(исп.)>?

Сергей помолчал.

- Сечешь, спрашиваю? Так что мечты свои нужно уметь ограничивать. Иначе они могут становиться опасными...

- Comprendo <понимаю/>(исп.)>. Comprendo, что всё твоё здравомыслие, весь этот твой рационализм просто... просто патологичны. И знаешь, мне трудно уразуметь, как при такой вот заземлённости вообще жить можно... Даже могильщиком.

- А я и не живу. Я...

- Помолчи! - прервал его Сергей. - Теперь ты, sabelotodo <всезнайка/>(исп.)>, послушай меня! Да, наверное это дико (объясняться в любви с первого взгляда к портрету давно умершей женщины. Но я знаю - слышишь, з н а ю - воскресни она или воплотись в другую женщину подобной красоты и высоких душевных качеств...

- Да откуда тебе знать о её душевных качествах?

- Да-да, именно высоких душевных качеств! - повторил Сергей. - Они же читаются в её взгляде. И только глупец или негодяй может предположить иное, глядя на этот портрет. Эта женщина была удивительным созданием. Честным и открытым. Неспособным ни на что постыдное. И, повствчай я её, мне бы и в голову не пришло обидеть её каким-нибудь нелепым подозрением...

- Ну что ж, посмотрим. - задумчиво произнёс могильщик, зримо потеряв вдруг всякий интерес к продолжению беседы. - Посмотрим...

Некоторое время он молча в упор разглядывал Сергея. Затем, не говоря более ни слова, повернулся к нему спиной и, забросив на плечо лопату, неспешно удалился.

- И он оказался прав, - прервал рассказ Марлен Евграфович. - Не смогли Вы довольствоваться тем, что давала вам ваша Ольга... И этого следовало ожидать. Человек - существо ненасытное. Ему подавай всё больше и больше. И аппетит будет только разыгрываться! ... Простите за эмоции. Так что же было дальше?