Данте

— В этом есть смысл, — подтвердил Корбулон. — Чтобы доказать вашу гипотезу, нужно протестировать разрушенные ими области.

— Это работа для Адептус Механикус, не для Кровавых Ангелов, — заметил Мефистон. — Эгида не остановила тиранидов. Мы должны отыскать другой способ. Это все, что нам нужно знать.

— Братья мои, — сказал Асант, поднимаясь со своего места командира на возвышении. — Мы приближаемся к тепловым туннелям.

— Всем кораблям! Приготовьтесь идти по точным координатам, — передал капитанам по воксу Беллерофонт.

Какое-то время флот замедлял скорость, менял широкое боевое построение на колонну с Кровавыми Ангелами в авангарде и Расчленителями в арьергарде. Эгида теперь находилась прямо перед ними: бескрайнее поле пугающе неподвижных объектов. Она походила на месиво, находящееся на границах большинства звездных систем, но Данте ощущал сверхъестественный холод даже сквозь защиту щитов и корпуса корабля. Асант приказал включить гололит. Картолит проходов через Эгиду выглядел тускло-оранжевым на сине-белом фоне. В этих проходах действовали законы реальности, и вакуум имел положенную температуру.

— Рулевая, выступаем по моему сигналу, — обратился Асант.

«Клинок возмездия» вошел в поле словно кинжал, двигаясь мимо гигантских камней и сфер из грязного льда. Тепловой проход не отличался от остальных частей Эгиды. Единственная ошибка могла погубить их. Температура на командной палубе упала. Пар шел от каждого, кто не носил шлем. Система терморегуляции Данте обогревала его благодаря реактору на спине, но это было слабое тепло, словно кто-то держал тлеющий уголь в полуметре от обнаженной спины в зимнюю ночь. Предупреждающие руны мигали на дисплее лицевой панели. Система вентиляции корабля ревела, нагнетая на командную палубу теплый воздух, но не могла победить холод.

Корабль упорно боролся, чтобы сохранить жизнь своим смертным обитателям в космической аномалии. Неестественный холод пытался их убить. Без термальной установки гибель неизбежна.

Асант приказал набрать скорость.

— Сколько нам потребуется времени на выход из поля, брат-капитан? — спросил Данте.

— Покинем его через девять часов, лорд-командор.

— Сообщите, когда выйдем из системы, — сказал Данте и покинул командную палубу.

Он обещал Арафео, что будет спать, и должен сдержать слово.

Вдали от Ваала Данте спал мало. Всегда находилось множество дел, которыми нужно заняться, подчиненных, которых следовало проверить и при необходимости дать новые указания. Тысячи душ ожидали от него руководства. Еще миллиарды зависели от его заступничества. Особенности физиологии космодесантника заставляли его быть начеку. Сон почти не помогал. Лишь передышка в зале Саркофагов могла излечить его душу.

Но он все-таки был человеком и нуждался во сне, иначе Данте никогда не согласился бы на просьбу Арафео. Когда пришло сообщение, он метался на своей роскошной кровати, обуреваемый кровавыми снами. Армии легионеров-предателей маршировали по горящим планетам. Предатели-примархи вели свои извращенные легионы по кровавому пути, и крики триллионов человеческих существ сотрясали реальность.

Вселенная содрогалась. Сонмы демонов сыпались из кровоточащих ран в небе. Медные колокола, покрытые густым слоем патины, звенели: «Рок! Рок! Рок!»

Данте был окружен со всех сторон. Над ним возникло гигантское лицо, оно ухмылялось, уверенное в победе.

— Хорус! — ахнул Данте.

Гигантская когтистая рука потянулась вниз, чтобы схватить его и раздавить.

— Милорд! — Голос Арафео тонул в адском шуме. — Милорд! — Маленькие руки трясли его за руку.

Данте внезапно проснулся. Все еще во власти ужасного сна, он выбросил руку вперед и схватил Арафео за горло. Его зубы оскалились, лицо покраснело. Дары привели его тело в боевую готовность.

— Милорд! Прошу вас! Это же я!

Пораженные артритом пальцы Арафео безуспешно пытались разжать хватку Кровавого Ангела. Клыки Данте коснулись его губ. Сердце кровного раба громко стучало.

— Милорд, пожалуйста!

Мощная хватка на горле Арафео ослабла. Взгляд лорда-командира прояснился. Арафео пошатнулся. Данте вскочил с кровати и поддержал своего шталмейстера теми же руками, которыми только что душил.

— Слуга мой! — Данте охватило раскаяние. — Мне… Так жаль. Я не причинил тебе вреда? В последнее время мои сны темны. Тебе больно? Посмотри на меня!

Арафео рухнул на диван. Данте нежно взял в ладони его голову и бережно повернул из стороны в сторону. На морщинистой коже на шее Арафео проступили синяки.

— Как долго я спал? — спросил Данте.

— И семи часов еще не спите, милорд. Я исполняю ваш приказ, как вы просили.

— Тогда мы еще не вышли из Эгиды Диамондо. Прости. Ты выполнил свой долг. Я что-то не в себе.

— Понимаю, милорд.

Упрек, недоступный пониманию Арафео, готов был сорваться с губ Данте.

— Я мог сломать тебе шею. Ты был на волосок от смерти.

— Но я вовсе не умираю. Со мной все в порядке…

Арафео хрипло вздохнул:

— Это я попросил вас отдохнуть. Впредь мне следует более осторожно заботиться о вас.

Данте чуть улыбнулся:

— По крайней мере, мой друг, твой дух не пострадал.

— Прибыл посланник из астропатикума. Адепт Кощин.