Данте

Она кривит губы и снова осматривает меня как-то придирчиво, длинно выдыхает и произносит:

– Но ты старше меня на миллион лет. Прошлое у тебя довольно сомнительно. Настоящее тоже белизной и чистотой не блещет. Будущее – неопределённое. И у тебя явно в шкафу припрятаны жирные скелеты. Ну? И как жить с таким набором будем?

Я коротко смеюсь.

– Как-как? – хмыкаю я. – Будем жить в радости, Ангел. Ты главное верь мне, верь в меня и за остальное не переживай.

Она вновь закусывает нижнюю губу, и смотрит в окно на пролетающий город.

Я заезжаю на парковку ресторана и ловлю её удивлённый взгляд.

– Ты сказала, что голодна, – говорю ей. – В квартире полный холодильник, но надо готовить. А то, что готовое, уже вчерашнее. Я хочу, чтобы мы вкусно поели.

Она пожимает плечами.

– Ладно, – соглашается со мной и вдруг довольно резко спрашивает: – Почему я? Что во мне такого особенного ты нашёл, увидел? Я ведь не обладаю какой-то выдающейся внешностью. Вполне обычная девушка. Интеллект… Может быть чуть выше среднего. Особых талантов нет. Ты – красив. Богат. И криминальная жизнь для многих девушек показалась бы романтичной. Так что во мне такого? И… И где гарантия, что завтра ты вдруг не проснёшься с мыслью, что всё, это конец. Ты наигрался. У тебя всё перегорело и ты больше не хочешь меня в своей жизни. А я полюблю тебя… Что тогда, Денис?

Всё во мне напрягается от её вопросов и прямого, пытливого, даже дерзкого взгляда.

Я смотрю в её синие глаза и молчу.

Воздух между нами накаляется, у Ангела меняется взгляд. Она смотрит теперь настороженно, остро и… печально. Снова эта чёртова печаль.

– Ангелина, ты… – начинаю я и осекаюсь.

Беру её ладонь и сильно прижимаю к груди, где бешено бьётся моё сердце.

– Оно бьётся ради тебя и для тебя, Ангел. Оно твоё. Я твой. Весь твой, маленькая. Твой мужчина, твой защитник, твой друг, твой любовник, твой дом, твоя семья. Я люблю тебя. И я не перестану повторять эти слова снова и снова. И я никогда, слышишь, родная, никогда не позволю твоему сердцу разбиться.

Ангелина смотрит мне в глаза и чуть подаётся ко мне. В её глазах вижу что-то похожее на удивление, любопытство и облегчение.

Она кладёт другую руку мне на лицо и проводит пальчиками от виска вниз по скуле. Касается подбородка, а затем губ.

Я замираю и даже боюсь дышать, чтобы не спугнуть.

От её лёгких прикосновений, тяжелого и частого дыхания, приоткрытых губ, у меня внутри происходит конкретное замыкание. Крышу сносит только так. Понимаю, что на ней меня заклинило навечно. Починке не подлежу.

– Ты веришь мне, Ангел? – спрашиваю её едва слышно, шепчу практически одними губами.

Она облизывает свои невозможные губы, блуждает взглядом по моему лицу и спустя вечность выдыхает:

– Верю.

Всё, меня накрывает как лавиной.

Кладу руку ей на затылок и накрываю эти сочные губы своими.

Вжимаю её в себя. Пальцами зарываюсь в её волосы и не позволяю ей вести.

Мой язык врывается в её горячий рот, и я наслаждаюсь поцелуем. Сминаю её губы, исследую и покоряю её сладкий и горячий рот. Довольно рычу, когда она сама зарывается в мои волосы. Её руки на моей шее и по телу проходит дрожь.

В штанах мгновенно становится тесно. Мозги отключаются и остаются только жадные, первобытные инстинкты. Я окончательно забыл обо всех планах, и все мысли сосредоточились в паху.

Да, мать вашу, всё так, мужчины всегда в первую очередь думают не головой, а головкой.

Мне кажется, что Ад и Рай сейчас смешались в единое целое.

Как же хочу тебя, мой Ангел! Люблю и безумно желаю.

Отрываюсь от сладкого рта и с удовольствием улыбаюсь, когда слышу стон разочарования, слетевший с её припухших губ.

– Ты даже не представляешь, как я хочу тебя, – шепчу ей в губы. – Если не остановлюсь сейчас, то прямо здесь возьму тебя.

Она постепенно приходит в себя. Отодвигается и вздыхает. Краснеет, осознавая, что сама прижималась ко мне и явно желает большего.

Она прикрывает глаза, шумно дышит, медленно поднимает на меня взгляд и смотрит. Внимательно смотрит. Потом смеётся и негромко говорит:

– Ну да… Здесь как-то… многолюдно…

И я понимаю… Конкретно понимаю, что Ангел сегодня станет моей. Во всех смыслах.

Эта мысль заводит ещё сильнее.

Как дожить до этого момента и не свихнуться?

– Тогда не станем долго засиживаться, – произношу хрипло. – Идём, Ангел, накормим тебя.

– А ты не голоден?

– Ох, сладкая моя. Я голоден как зверь.

* * *

АНГЕЛИНА

Мы едем в сторону… моего нового дома?

Да, наверное, так.

Денис взбудоражен и возбуждён. Его глаза цвета неба сияют такой непередаваемой радостью и надеждой, что невольно улыбаюсь. Кусаю губу и понимаю, что с этим невозможным мужчиной с момента знакомства с ним прошла все стадии принятия неизбежного.

Сначала было отрицание. Я отказывалась принимать всерьёз любые его слова. Не верила, что со мной в принципе могло нечто подобное произойти. Чтобы в меня кто-то вот так влюбился? Без памяти? Да быть того не может.

Далее накрыл гнев. У меня появилась просто разрушающая всё вокруг агрессия к этому человеку.

Потом меня отпустило, когда я по его же вине простыла.