Читаем Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I полностью

Волк ночью, думая залезть в овчарню,Попал на псарню.Поднялся вдруг весь псарный двор —Почуя серого так близко забияку,Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку;Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!» -И вмиг ворота на запор;В минуту псарня стала адом.Бегут: иной с дубьем,Иной с ружьем.«Огня! – кричат, – огня!» Пришли с огнем.Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом.Зубами щелкая и ощетиня шерсть,Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;Но, видя то, что тут не перед стадомИ что приходит, наконец,Ему расчесться за овец, -Пустился мой хитрецВ переговорыИ начал так: «Друзья! к чему весь этот шум?Я, ваш старинный сват и кум,Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;Забудем прошлое, уставим общий лад!А я, не только впредь не трону здешних стад,Но сам за них с другими грызться радИ волчьей клятвой утверждаю,Что я… “– „Послушай-ка, сосед, -Тут ловчий перервал в ответ, -Ты сер, а я, приятель, сед,И волчью вашу я давно натуру знаю;А потому обычай мой:С волками иначе не делать мировой,Как снявши шкуру с них долой».

И тут же выпустил на Волка гончих стаю. И. А. Крылов (Волк на псарне).


Эта знаменитая басня написана И. А. Крыловым (1769– 1844 годы), по случаю победы Российского императора Александра I Павловича Благословенного (Пса) над Французским императором Наполеоном I Бонапартом (Волком). Особого внимания заслуживают даты жизни великого баснописца, близкие к 1743 году. Получается, что Данте и Крылов были современниками!

Лев – реформаторская Испания, чьё войско, совместно с неаполитанским, захватило в 1743 году Эмилию Романью, где находится Флоренция, откуда бежит Данте. В гербе Испании присутствует лев со вздыбленной гривой.

Рысь – нарождающаяся реформаторская Германия в лице усиливающейся Пруссии, руководимой императором Фридрихом II Великим (1712—1786 годы), которая первой вступила в войну за Австрийское наследство, поэтому Данте и отмечает её первой. Второй в войну вступает испанский Лев, но он направлен стоящей за ним Волчицей – Францией. Видно, что поэт совершенно точно отмечает порядок вступления противников в войну.

Апогей развития усиливающейся Франции наступит к концу XVIII – началу XIX века, когда, после Великой Французской революции 1789—1894 года, республиканская Франция, руководимая генералом, а затем и императором Наполеоном I Бонапартом (1769—1821 годы), оккупирует Европу, сместив императора Священной Римской империи германской нации Франца II (1768– 1835 годы, император 1792– 1806 годы), упразднив само понятие «Римская империя», затем Северную Африку и Малую Азию, вплоть до Иерусалима, затем Российскую Империю с захватом Москвы, и попытается высадиться на «туманный Альбион» – Англию, что Данте и отмечает фразой: – «Она премногих соблазнит». Другой ядовитой фразой он отмечает республиканский характер Франции: – «Со всяческою тварью случена».

Пёс – молодая, быстро растущая контрреформаторская Московия, восточный оплот иезуитов, со столицей в Санкт-Петербурге, будущая Российская империя. Это тем более будет понятно, если вспомнить Италийский и Швейцарский походы Александра Васильевича Суворова в 1799 году, в дальнейшем, разгром Наполеоновской Франции Российской империей, закончившийся вступлением войск антифранцузской коалиции в Париж в 1814 году, отстранением от власти и ссылкой императора Наполеона I Бонапарта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука