Данте. Преступление света

Поэт понимал, что скоро солдаты всех перережут, начнут грабить аббатство и доберутся до саркофагов. Хотя начальник стражи и видел этот механизм лишь в разломанном виде, мог его узнать, несомненно связал бы его присутствие в церкви с заговором гибеллинов и мог обвинить Данте в том, что он их сообщник. Теперь поэту было необходимо спасти свою голову, удалив механизм из аббатства.

На пороге в подземелье Данте остановился. Чекко замер у него за спиной. Внизу, кажется, никого не было. Крики и вопли по-прежнему доносились откуда-то издалека. Вместе с Чекко они скользнули в подвал и извлекли из саркофага механизм в ящике. Сиенец алчно пожирал ящик глазами, но Данте не удостоил его какими-либо объяснениями.

— Мы убежим через подземный ход, — сказал поэт, указывая на отверстие в полу подземелья. — Ты только помогай мне, и мы обязательно отсюда выберемся.

Поборов отвращение перед смрадом, поднимавшимся снизу, Данте полез в подземный ход. Им было некогда искать факел, да и зловонный воздух внизу был настолько спертым, что они с Чекко задохнулись бы от дыма. На дне колодца поэт нашел отверстие узенького туннеля и пополз в него на четвереньках, ощупывая пол и стены перед собой руками. Ход был таким узким, что иногда приходилось ползти на животе. Они ползли в кромешном мраке, слыша высоко над собой поступь солдат. Стало жарко, и запахло гарью — дым от пожара проник под землю.

Чекко полз за Данте, как слепец за поводырем, а у самого поэта уже начинала кружиться голова. Ход становился все уже и уже. Нащупав кирпичные выступы, Данте понял, что они выползают за пределы фундамента башни.

Ругаясь на чем свет стоит, Чекко полз за Данте по туннелю, который местами был так узок, что в нем с трудом проходил ящик с механизмом.

Дышать становилось все труднее, и поэту стало страшно. Он не знал, куда ведет подземный ход, с трудом дышал и слышал позади сопение и ругань Чекко.

А что, если ход закончится тупиком?! А если его завалило?! Им же будет не вернуться назад! А если Чекко потеряет сознание, и его тело преградит путь к отступлению? А если застрянет ящик?..

Данте уже представлял себе страшную смерть в этом подземелье. У него смешались мысли. В панике он больше не слышал Чекко. Наверное, тот испугался и остановился. А где ящик? Может, ему только чудится его вес? А что, если сиенец нарочно заманил его сюда, чтобы тут и погубить? А вдруг его шуточки и прибаутки — лишь маска на лице кровожадного убийцы?!

Почти поддавшись панике, поэт внезапно почувствовал лицом струйку свежего воздуха, взял себя в руки и пополз дальше. Скоро он дополз до ступенек, вскарабкался по ним и оказался в колодце древнего римского Форума.

Вскоре из подземелья вылез и обливавшийся потом Чекко. Тяжело дыша, он начал затравленно озираться по сторонам.

— Где мы? — прохрипел он.

— В римском колодце, — ответил поэт, узнавший источник в центре пола и ведшие наверх ступеньки. — Тут нас никто не найдет.

— Чтоб его черти взяли!

— О ком ты, Чекко?

— Об этом грязном старике! О моем отце! Это все из-за него! Это из-за него я здесь ползаю! Будь он проклят! — заверещал полуобезумевший от страха Чекко. — Если доберусь живым до Сиены — спущу его с лестницы! Вот увидишь! Он отдаст мне все до последнего гроша, даже если мне придется оторвать деньги вместе с его руками! Я его прикончу! Разрежу на куски!..

С этими словами Чекко Ангольери вытащил из-за пояса кинжал и начал махать им в воздухе. Казалось, он сражается с ветряными мельницами, и его вид вызывал теперь у Данте не смех, а ужас и сострадание. Лицо Чекко под колыхавшимся на шлеме плюмажем потемнело. Сиенца трясло от злости.

— Я устал от нищеты! — орал он, тыча поэту пальцем в грудь. — Когда же настанет и наш час?!

— Кстати!.. А что в этом ящике? — внезапно насторожился Чекко. — Говори! Или ты хочешь все сам прикарманить?! Неужели ты обворуешь старого боевого товарища?!

С этими словами он открыл ящик. При виде механизма у него на лице отразилось неописуемое разочарование.

— Часы… — пробормотал он, убедившись в том, что под механизмом ничего нет. — Такие страдания из-за дурацких часов!

— А где же сокровища? — прошептал он, схватившись рукой за рану на лбу.

— Какие тебе еще сокровища, дурак?! — в сердцах воскликнул Данте, схватив сиенца за грудки. — Их нет и не было! Есть только смерть, мрак и этот колодец!

Чекко начал было вырываться, но тут же обмяк с таким видом, словно силы покинули его.

— Сокровищ нет… — дрожащим голосом пробормотал он и плюхнулся наземь. — Меня обвели вокруг пальца…

— Беги в сторону ворот Порта д’Аквила, мошенник, — невольно усмехнувшись, прошептал Данте. — Вся стража сейчас грабит аббатство, и на улице тебя не заметят. Пережди ночь, а утром смешайся с крестьянами, идущими на поля. Если тебе повезет, ты завтра же унесешь из Флоренции ноги.

Чекко подпрыгнул так стремительно, словно его подбросило пружиной. Перед ним забрезжила надежда на спасение, и незадачливый сиенец бросился целовать Данте, который, однако, поспешил вырваться из его объятий и задал Чекко вопрос, давно вертевшийся у него на языке:

— Зачем вы их убили?