Данте. Жизнь: Инферно. Чистилище. Рай

Первоначальное финансовое благополучие флорентийцев родилось из торговли, но богатство, ставшее в XIII веке предметом неутолимой зависти соседей, было создано другим, менее почетным способом. Бонифаций VIII не зря отзывался о них с такой неприязнью — флорентийцы считались безжалостными ростовщиками. Они кредитовали феодалов и епископов, охотно давали столько, сколько у них просили, под залог недвижимости или драгоценностей и никогда не возмущались, если должник не мог вернуть деньги в срок. Долговое обязательство можно было с легкостью продлить еще на несколько месяцев — за огромные проценты, разумеется. Ну а когда становилось ясно, что должнику точно не удастся расплатиться, флорентийские ростовщики забирали залог, увеличивая этим собственное благосостояние.

Впрочем, в самой Флоренции далеко не все относились к такому способу обогащения с уважением. Данте, например, ненавидел его от всей души и в своей великой поэме сделал его одним из самых ужасных и наиболее строго наказуемых пороков. А самых могущественных флорентийских магнатов-ростовщиков изобразил в семнадцатой песне «Ада» в образе шелудивых, покрытых грязной коростой тварей. А чтобы ни у кого не было сомнений в том, кто это, он обозначил каждого фамильным гербом: лазоревый лев на желтом поле указывал на принадлежность к роду Джанфилиаццы, а белый гусь на красном поле — к семье банкиров Убриакки.

Я подошел к толпе людей сидящей.
Страдания светились в их очах,
И, от жары спасаяся палящей,
Они лицо старались защищать.
Так точно псы, когда среди засухи
Со всех сторон их облепляют мухи,
Пытаются их лапой отгонять.
Я заглянул в их лица, но не встретил
Ни одного знакомого лица,
Зато на шее каждого заметил
Я кошелек, которым без конца
Восторженно их взоры любовались.
И меж собой по виду различались
Те кошельки. Один лазурным львом
Украшен был, на кошельке другом
Увидел я изображенье гуся,
Что белизной был сходен с молоком.
Исчислить всех там бывших не беруся.
Один из них — кошель его гербом
Украшен был свиньею голубою —
Вскричал, меня увидев пред собою:
— «Прочь, дерзкий, прочь из ямы роковой!
Что делаешь среди чужого стана?
Я вижу, ты не мертвый, но живой,
Так уступи же место Витальяно —
Здесь одесную сядет он со мной.
Явился я из Падуи родной,
Но и в Аду не нахожу покоя
От жителей Флоренции себе.
Они кричат: «Имеющий в гербе
Три клюва злых, ты, образец героя,
Яви у нас твой величавый лик!»
И, молвив так, он высунул язык,
Как делает, облизываясь, бык.

«Божественная Комедия».

Перевод Ольги Чюминой.

В середине XIII века, когда родился Данте, Флоренция активно участвовала в раздиравшей большинство итальянских государств борьбе гвельфов и гибеллинов. О происхождении этих политических группировок и начале их распри есть немало легенд и даже анекдотов. Длилось их противостояние несколько веков, но по сути все сводилось к борьбе между папой и императорами Священной Римской империи, пытавшимися поделить господство на Апеннинском полуострове. Гвельфы выступали за ограничение власти императора и усиление влияния папы, свое прозвище они получили от Вельфов, герцогов Баварии и Саксонии. Сторонники императора, гибеллины, именовались по латинизированному названию одного из замков династии южногерманских королей и императоров Священной Римской империи Штауфенов — Гаубелинг.