Читаем Дао дэ неглиже полностью

Самое ужасное, чего Тебе действительно стоило бы опасаться, случилось бы, если бы какому-нибудь ученому удалось найти Тебя. Тогда Ты превратился бы в объект во времени и пространстве.

Сама одна эта ненаходимость и есть Свобода. Это хорошая новость. Тебя не существует в качестве того, что можно найти. Ты никогда не найдешь Себя. Ненахождение самого Себя — именно это хорошая новость. Ане нахождение самого Себя.

Ненаходимость во времени и пространстве означает, что Ты пребываешь до времени и пространства. До идеи о появлении и уходе. Вообще до всякой концепции о Существовании и, таким образом, абсолютно в самом Себе.

Это вселяющее радость послание абсолютной медицины: ненахождение больного. Разве же это не прекрасно?

<p>69. Осуществлять неосуществление</p>Ты никогда не сможешь достичь свободы

Осуществлять неосуществление.

Нанести удар без использования кулака.

Придерживаться невраждебности.

Проведение не силового.

Собственно говоря, Тобой владеет простое устремление: Ты хочешь свободы. Идея свободы заставляет Тебя искать ее, и это тюрьма. Тогда свобода снова превращается в тюрьму. И Ты продолжаешь цепляться за свою идею. Ты сидишь на цепи. Побег невозможен.

Это все — тюрьма. Едва Ты успел взглянуть — и уже попал в заключение. Я всегда говорю: как только «ты» родился, Ты становишься пожизненно и сверх того приговоренным к смертной казни. Автоматически. Можешь делать все, что хочешь, пьянствовать и курить. Чуть больше зависимости — кого это волнует? Тебе ведь все равно не уйти!

Так умри сразу: осознай, что «тебя» нет! Поскольку Ты являешься свободой, которую ищешь. И в принципе не можешь находиться в заключении. Ты не можешь быть найден и не можешь быть потерян. Не можешь родиться и не можешь умереть. Тебя невозможно взять под арест, и Ты не можешь не находиться под арестом. Ты необусловленно обусловлен и абсолютно необусловлен.

Ты никогда не сможешь достичь свободы. Если бы свобода была достижима, то это была бы обусловленная свобода. Если бы То, чем является свобода, было обусловлено обстоятельствами, то свобода сама была бы обстоятельством. Обусловленным и контролируемым. Тогда из-за нее можно было бы вести войны. И это и впрямь принесло бы какой-то результат. Можно было бы что-то завоевать и что-то потерять. Жуть!

<p>70. Мои слова легки для понимания</p>Без думания нет «я»

Мои слова в высшей степени легки

для понимания

И в высшей степени легки

для осуществления.

Но люди не могут взять в толк

и воплотить в жизнь.

Ты хочешь ощутить То, чем являешься? Так Ты превратишься в ищейку. Нет причины не становиться ею. Это называется «бытием сторожевой собаки». Всегда на страже. За каждым движением, каждым волоском идет наблюдение, за тем, что «я» сейчас делаю и как «я» пробуждаюсь. Незадолго до того, как встать, «я» уже тут как тут. Всегда на страже. Вечный сторожевой пес. «Я» так бдителен. «Я» так близок к Себе. «Я» практически чую Себя.

Вопрошающий: Но ведь есть моменты, в которые мы воспринимаем Себя сильнее обычного.

Карл: При оргазме? При оргазме, когда двое сливаются воедино и больше нет ни того, ни другого, — тогда ощущаешь Себя сильнее всего, потому что не ощущаешь «себя» вообще. Это кульминационный момент: когда перестаешь ощущать «себя», потому что больше никого нет. Оба исчезли полностью. Полностью растворились в оргазме. Ты больше не ощущаешь «себя». Это кульминация Бытия. Совершенно так, как в глубоком сне.

Так что watt mutt, dat mutt (что есть, то есть): каждый отправляется в постель с «другим», потому что не хочет ощущать «себя». Поскольку, пока Ты ощущаешь «себя», что-то всегда не так. И при оргазме «ты» полностью поглощен восприятием. В избытке этой энергии «ты» исчезаешь как переживающий. Это называется «кульминацией»: отсутствие «я», маленькая смерть. Снова и снова, вверх-вниз, лишь бы только исчезнуть.

Аэробика без-«я» ковости. Ты борешься с другим до упаду; борешься сообща.

А здесь помирают со смеху. Что одно и то же. Собственно говоря, каждый приходит ко мне, чтобы усмеяться до смерти. Некоторые еще и плачут до смерти. Что одно и то же. Когда смеешься или плачешь, думать невозможно. А без думания нет «я».

<p>71. Знание того, что не знаешь, — высшее</p>Если бы я понимал, о чем рассказываю, Бог ты мой!..

Знание того, что не знаешь, — высшее.

Неведение знания — недуг.

Совершенномудрый не недужен тем,

Что признает это недугом.

Тем самым и не недужен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вперед в прошлое!
Вперед в прошлое!

Мир накрылся ядерным взрывом, и я вместе с ним.По идее я должен был погибнуть, но вдруг очнулся… Где?Темно перед глазами! Не видно ничего. Оп — видно! Я в собственном теле. Мне снова четырнадцать, на дворе начало девяностых. В холодильнике — маргарин «рама» и суп из сизых макарон, в телевизоре — «Санта-Барбара», сестра собирается ступить на скользкую дорожку, мать выгнали с работы за свой счет, а отец, который теперь младше меня-настоящего на восемь лет, завел другую семью.Отныне глава семьи — я, и все у нас будет замечательно. Потому что возраст — мое преимущество: в это лихое время выгодно, когда тебя недооценивает враг. А еще я стал замечать, что некоторые люди поддаются моему влиянию.Вот это номер! Так можно не только о своей семье, обо всем мире позаботиться и предотвратить глобальную катастрофу!От автора:Дорогой читатель! Это очень нудная книга, она написана, чтобы разрушить стереотипы и порвать шаблоны. Тут нет ни одной настоящей перестрелки, феерического мордобоя и приключений Большого Члена во влажных мангровых джунглях многих континентов.Как же так можно? Что же тогда останется?..У автора всего-навсего есть машина времени. Прокатимся?

Вадим Зеланд , Денис Ратманов

Самиздат, сетевая литература / Самосовершенствование / Попаданцы / Эзотерика
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное