Дао дэ цзин

Небо и Земля не обладают человечностью,
Для них вся тьма вещей – что соломенные собаки.
Премудрый человек не обладает человечностью,
Для него все люди – что соломенные собаки.
Пространство между Небом и Землей
Подобно кузнечным мехам:
Пустое – а нельзя его устранить,
Надави на него – и из него выйдет еще больше.
Кто копит знания, тот скоро утомится,
Так не лучше ли держаться срединности?

Примечания к переводу

1. Человечность – фундаментальное понятие конфуцианской этики, мера всех добродетелей. Китайские комментаторы понимают отсутствие «человечности» у Неба и Земли как отсутствие особой симпатии к чему бы то ни было и как безупречное следование «таковости сущего». Это мнение развивает, в частности, У Чэн: «Совершенство Неба и Земли есть великая всеобщность, и она не имеет никаких личных пристрастий. В отношении вещей оно полагается на то, что они сами рождаются и превращаются. Так же относится к народу и премудрый человек».

2. Соломенные собаки – имеются в виду изготовленные из соломы чучела собак, которые с надлежащим почтением приносили в жертву духам, а по окончании церемонии выбрасывали за ненадобностью. Лао-цзы, при всей его неприязни к «людским делам» и недоверии к житейским формальностям, не мог освободиться от мысли, что мир устроен по законам ритуала.

3. Китайские комментаторы понимают образ кузнечных мехов как аллегорию «таковости» бытия.

4. Заключительный знак в строке 7 (цюй) означает буквально «сжиматься», «сходить на нет». Он рифмуется с последним словом 8-й строки (чу).

5. Строки 5 – 8 встречаются во фрагментах книги Лао-цзы из Годяня, причем там они в точности соответствуют традиционному тексту. Это обстоятельство косвенно подтверждает предположение Д. Лау о том, что данная глава представляет собой результат соединения двух разнородных фрагментов по чисто формальному признаку – упоминанию о «Небе и Земле».

6. В начале 9-й строки в традиционном списке сказано: «Много говорить». В даосской традиции эту строку толковали обычно следующим образом: «Тот, кто много говорит, истощит свои жизненные силы». Между тем в мавандуйских списках, а также в тексте древнего даосского трактата «Вэнь-цзы», списке Чэн Сюаньина и в тексте на стеле в храме Лунсин говорится: «Много слышавший» (то есть «много узнавший» или «желающий много знать»). Я следую Сюй Каншэну, который считает аутентичной именно эту версию. В таком случае последний знак в строке следует понимать не как «истощаться», а как «утомляться», «исчерпывать свое желание познавать». Знак шу (букв. «число», «много раз») Ван Би связывает с понятием «принципа», или «истины» (ли), а Хэшан-гун поясняет: «Много говорить – вредить себе». В древних текстах этот знак мог быть взаимозаменяем со знаком «искусство» (шу), что позволяет прочитать данную фразу (в ее традиционном написании) следующим образом: «Кто много говорит, тот (попусту) растратит свои силы». Между тем У Чэн расценил этот иероглиф как фонетическое заимствование знака су (быстро). Его предложение поддержано рядом современных исследователей и принято большинством западных переводчиков.

7. В последней строке я, следуя Б. Б. Виногродскому, перевожу китайское понятие чжун («середина», «центр») словом «срединность». По поводу этой фразы Хэшан-гун поясняет: «Лучше хранить совершенство внутри, питать дух, бережно относиться к жизненной силе (ци) и мало говорить». Люй Хуэйцин толкует выражение «держаться срединности» следующим образом: «Не присутствовать и не отсутствовать, не брать и не давать, а соответствовать Пути. Кто непроизвольно умеет держаться срединности, тот знает, о чем говорят все слова». У Чэн соотносит это понятие с внутренним пространством кузнечных мехов, которые упоминаются, выше. Наконец, Гао Хэн указывает, что этот иероглиф мог обозначать в древности различные записи и видит здесь подтверждение легенды о том, что автор «Дао дэ цзина» был смотрителем придворных архивов. В большинстве западных переводов здесь говорится о «центре» или о «том, что внутри». В конфуцианской традиции «срединность» обозначала состояние, когда чувства «еще не проявились». А. Уэйли переводит эту фразу как «лучше хранить то, что есть в сердце». Из современных китайских ученых такого толкования придерживаются Чжан Сунжу и Сюй Каншэн. Чжан Чжуньюань, руководствуясь теми же соображениями, переводит: «оставаться в состоянии, которое предшествует возбуждению». Из русских переводчиков этой версии придерживается А. А. Маслов.

8. В данной главе рифмуются последние четыре строки, представляющие собой своего рода ритмический каданс всего речения.

Комментарии