Дао Дзэ Дун

Это был спил уничтоженной башни Нормана Фостера, величайшего архитектурного лицемера двадцатого века, натыкавшего по всему миру, в самых красивых местах, километровой высоты стеклянные фаллосы. Местные власти и энергетические олигархии жаждали воплощенного величия, и он им давал это величие в виде очередной башни башен, умело скрывая свои истинные намерения изменить реальность с помощью этих новых кельтских столбов-менгиров. Он хотел разбудить древних богов буквально, грубо, зримо.

— Район Сибирской зоны. — Она сказала это, зная, что креатор Страхов уже сориентировался, но было важно поддерживать его, чуть-чуть подталкивать в нужном направлении.

Просто нужно было его подготовить. Шаг за шагом. По плану.

— Я понимаю, здесь изолятор для всех зараженных нейролепрой, — достаточно спокойно констатировал свою участь креатор Страхов. — Но я не вижу никаких домов… Сплошная экология. По-моему, то, что я вижу, — вообще, не реальность.

— Я вижу то же самое, — подбодрила она его. — Это действительно не реальность, а сборка. Мы тоже не можем обойти все запреты. Одно ясно: место красивое, оно называется Самаровский Чугас и включено в Экологический Фонд ООН.

— Знаю-знаю, — бросил через левое плечо креатор Страхов. — И живут они здесь долго и счастливо… И умрут в один день, как в Помпеях. Можешь не успокаивать… В чем моя задача? Героя, зараженного нейролепрой?

Он вспомнил, что был один такой в Истории прокаженный герой — благородный король Иерусалимского королевства Бодуэн Четвертый, однажды разгромивший войска сарацин, лежа на носилках и распадаясь на зловонные куски…

— И это тоже был ты?! — услышал он возглас, и рука богини чуть не отпустила его в свободное падение на Западно-Сибирскую равнину.

А кто же еще?!

— Смотрителя Маяка оживили? — спросил он.

— Фонд Юнга не присылает нам пресс-релизов и инфо-писем, — ответила она. — Можно надеяться, что да… Хотя мне надо было догадаться, почему по миру стали отключаться системы мониторинга. То там, то здесь. Как ты туда попал?

— Ты все равно не поверишь, — усмехнулся он. — Совершенно случайно.

— Хотела бы я узнать, какие у тебя еще есть возможности, — с нескрываемой завистью сказала богиня.

Страхов посмотрел налево и направо, посмотрел вниз. Странно и не страшно было вот так висеть в пустом пространстве над 3D-сборкой Западно-Сибирской равнины. Высота совсем не чувствовалась, будто он смотрел в экранчик своего терминала. И ветра никакого не было, и прохлады небесной — тоже.

— Все еще впереди, — сказал он без оптимизма…

— Верно. Все! — воодушевленно подхватила богиня. — Твой путь лежит туда, а другого нет. В реальности. По закону ООН, обязательному для всех, у кого выявлены симптомы эн-эль. Наверно, у тебя есть выбор: прятаться и бежать всю жизнь, отключая системы мониторинга, но тебя будут искать тоже постоянно. Разве это цель?.. Хотя я не знаю твоей программы героя. Ее никто не знает.

— Я так понимаю, выбор предлагаешь именно ты… — прагматично перебил ее Страхов. — А без твоей поддержки никакого выбора у меня нет и не будет. В реальности… По стандартному сценарию, я должен быть изолирован и доставлен вертолетом в зону, где и проведу остаток дней. И вполне возможно, мне там будет хорошо, как в детстве, потому что периметр зоны очень широк и ограждения не видно, у меня будет свой дом в высокоэкологичном районе, перед домом будет красивый лес, а позади луг. Круг замкнется. Герой заслужил покой… Что от меня хочешь ты?

— Чтобы ты уничтожил Фонд Юнга, — изрекла богиня.

Он судорожно вздохнул и снова на миг испугался, что от такого резкого вздоха может оторваться от ее руки и упасть вниз… Но куда это — вниз»? Эффектная была иллюзия!

Вероятно, ему предлагали такой выгодный союз и такую мощную поддержку, о которой он мог в начале своего пути только мечтать. Но было чувство, будто он все потерял.

— Надо же… Оказывается, я не оригинален! — вербализовал он свое огорчение. — Зачем тебе?

— Сейчас увидишь, — сказала богиня аутсорсинга.

Ландшафт стал стремительно проваливаться вниз и мельчать — и уже через несколько мгновений Страхов увидел перед собой весь земной шар, бэкграундом которому служила плоская, стилизованная темно-фиолетовая вселенная, крупно посоленная звездочками.