Дао Дзирта

Я поздоровался с братом, и он слегка кивнул, не отводя взгляда от черноты ночи. Я узнал выражение, застывшее на его лице, потому что сам частенько принимал его.

- Что тебя тревожит, брат? - спросил я.

Он не обернулся и не сел…

- Я обрел силу, которую не совсем понимаю, - признался он.

Он продолжал объяснять мне, что пришел на Серебреные Пустоши, на эту войну, не один - и он имел в виду не только с Амбер, Джарлакса, и сестер-драконов. Монах постучал по волшебному камню, вставленный в обруч, обвивавший его голову, и сказал, что это - магический филактерий. Теперь он содержит в себе бестелесный дух великого монаха по имени Кейн, легендарного Великого Магистра Цветов Ордена Желтой Розы, к которому принадлежал Афафренфер. Вместе с этим филактерием, Кейн отправился в дорогу рядом с братом, даже в мыслях брата.

- Чтобы вести меня и учить меня. Он делал это и продолжает делать.

Наконец, Афафренфер сел, и подробно поведал мне о битве, где толпа гоблинов была сметена тычками и взмахами его рук и ног. Как он наносил удар и успевал провести его до того, как противник смог придумать контратаку, как он убил великана шлепком руки, использовав это прикосновение в качестве канала, через который он, словно снаряд, вылил свою жизненную энергию, используя её, чтобы разорвать жизненную энергию великана.

Я не совсем понимал эти техники, но благоговение, с которым человек рассказывал о своих достижениях, многое сказало мне. Оно напомнило мне о моей собственной учебе. Как я достиг самого высокого уровня боевого мастерства в академии дроу - Мили-Магтире, как я наконец научился быть таким же прекрасным воином, как мой отец, Закнафейн.

Я был удивлен даже больше, чем он, в тот далекий день, когда наконец победил его в нашей тренировочной битве. Я собирался победить с каждым блоком, каждым шагом, каждым поворотом и каждым косым ударом. Но когда понял уникальность содеянного, то провел многие часы в созерцании и размышлении.

И поэтому мне казалось, что я понял чувства Афафренфера, но потом осознал, что его дилемма заключается не просто в удивлении собственным мастерством. Нет, он подвел итог своим раздумьям одним словом. Монах произнес его смиренно и с легкой дрожью в тихом голосе.

- Ответственность.

Существует некоторый вес тех эмоций, которые сопровождают ожидания других. Когда отчаявшиеся люди обращаются к тебе за помощью, и ты знаешь, что если сам не поможешь им - то не сможет уже никто...

Ответственность.

- Мы сегодня отлично поведем дворфов в битву.

Я помню, как я сказал это Афафренферу, и помню, что он отрицательно покачал головой, как только слова слетели с моих уст. Не потому, что он сомневался в нашем плане, на самом деле, он был уверен в нем более, чем я. Но потому, что Афафренфер говорил о чем-то глобальном.

Он говорил о человеке, которым он был. Но теперь, с этим внезапным ростом, он рассказывал мне о человеке, которым он, по своему представлению, должен был стать.

Мне кажется, ситуация Афафренфера стала сложнее от внезапности полученной силы. Великий Магистр Кейн тренировал его, на глубоком уровне, и поэтому он поднялся на ранее совершенно недостижимый уровень мастерства. И это пробудило в нем осознание того, что он стал частью чего-то большего, чем он сам, и ответственен теперь за вещи, которые никак не связаны с его личными потребностями.

Я никогда не думал о собственной жизни столь глобально, не связывая это с чем-то конкретным, с какой-то путаницей. Вероятно, потому что моя природа, с самых ранних дней подвигавшая меня к рефлексии, заставила меня принять те убеждения и ожидания, с которыми Афафренфер сейчас столкнулся, как с внезапным и неясным прозрением.

У меня больше не было времени сидеть и обсуждать с ним все это, так как мы должны были немедленно найти короля Харнота и его отряд, чтобы помочь им найти нужное место в предстоящем водовороте.

Но я не смог сдержать улыбки, когда двигался по склону, поросшему соснами, рядом с монахом из монастыря Желтой Розы. Теперь он испытывает то же прозрение, что некогда я так надеялся увидеть у Артемиса Энтрери.

Я видел трепет на лице брата Афафренфера, но знал, что скоро он сменится чувством истинного удовлетворения. Ему было дано что-то, какое-то благословение, которого большинство людей никогда не смогут испытать. Благодаря Великому Магистру он получил некоторое представление о своем потенциале, и поэтому понимал, что такие способности были достижимой правдой.

Как много людей не понимают этого - они могут тихо надеяться, или представлять в моменты, проводимые наедине с собой, но они никогда не поверят в подобное, в себя самих, чтобы пойти и достигнуть цели. Страх неудачи, осуждения, осмеяния, будет держать их, не давая вырваться из пузыря безопасности. Предотвращая любой риск, удерживая их руки поближе к собственным карманам.

Так много людей живут мелочами, боясь совершать великие вещи, с детства приученные к стремлению занять свое место в текущем порядке вещей, в так называемой “иерархии”, и так и остаться там, запутавшимися и маленькими, держа руки поближе.