Дао настоящего менеджера

Действительно, на самом деле, как будто бы выходило так, что и не надо было ждать старости для знакомства с брюнетками и Карибским морем. Отжал деньги с конторы, отправил их через Лёху Синедольского в тёплые страны, а потом и сам за ними бизнес-классом в самолёте. И лежи, загорай до конца жизни: денег хватит. Неужели Валера прав? Но тут же передо мной возникла физиономия Красникова и начала злобно говорить, как бедный Паниковский богатому Корейко: «дай миллион, дай миллион, а ну быстро дай мне миллион на новую линию автоматизированной сборки!». Я рефлекторно показал ему средний палец.

— И только-то? — удивился Валера, внимательно наблюдая за моими потугами.

Я посмотрел на свой одиноко отставленный средний палец на правой руке.

— Ну, эта причина десяти пальцев стоит, — отрешено сказал я, — и вообще, сэнсэй, если бы вас послушал, к примеру, Наполеон, то он так бы и загорал до конца жизни на своей Корсике, тиская своих корсиканок. А не стал бы императором!

— Так ведь я же и не Наполеон, — усмехнулся Валерий Александрович, — ну, а ты?

— Пока не знаю, — буркнул я, — но, во всяком случае, я мог бы с ним согласиться, что в России работать трудновато. А вы вечно маэстро, как только спуститесь с горних высот до бренной земли, так сразу всё и запутаете. Что мне на Карибах всю жизнь делать среди дикарей? А здесь процесс! Жизнь! То ты кому то нужен, то тебе кто-то. Самореализация! Можно же всё совмещать! — но тут я вспомнил типичное совещание в «Астехе» и бодрые слова шефа: «Работать будем, пока не сдохнем!» и сам немного засомневался в своих словах.

— Так что, вы прогоните лучше мне духовную телегу, — предложил я, — про первозданные образы и мандалы, это у вас лучше получается.

— Про мандалы? Пожалуйста, — не смутился гуру, — ты же знаешь, как их монахи буддийские выкладывают из песка?

— Вроде как целой толпой и разноцветным песочком, тщательно так, целый день, — вспомнил я телевизионную передачу на канале «Культура», — я всё думал, когда же кто-нибудь из них чихнёт нечаянно в середине операции.

— Именно так и происходит с нашей жизнью. Мы всё тщательно выстраиваем, вернее, думаем, что сами это делаем, — наставительно сказал Валерий Александрович, — а потом когда сидим и любуемся построенным и достигнутым, приходит некто и безжалостно всё это сметает со стола. И да, хорошо, если этот некто не чихнёт случайно в середине.

— Ну, это я знаю, из праха придёшь и в прах возвратишься, — сказал я, — так значит, что бы я ни строил, кто-то придёт и мне мандалу всю на хрен поломает?

— Однозначно, — твёрдо сказал гуру, — но ты сильно не расстраивайся, — постарался он меня утешить, — рано или поздно это произойдёт с каждым.

— И ученик испытал новое просветление, — сказал я, — но было оно какое-то не очень оптимистическое.

— Виноват. Я-то собственно вёл всю это речь к твоему предложению насчёт зала, — извиняющимся тоном произнёс Валерий Александрович, — насчёт больше, больше и больше…. Видишь, для меня нет смысла тратить больше времени, чтобы заработать больше денег, чтобы потратить ещё больше времени, чтобы заработать ещё больше денег и так далее. Именно это я и хотел тебе объяснить.

— Да уж, объяснили, — горько сказал я, — а теперь мне и о своей жизни думать надо.

— Не переживай, — сказал гуру, — через неделю уже всё забудешь. А через десять лет вспомнишь.

— А почему через десять? — забеспокоился я.

— Кризис среднего возраста наступит, — объяснил Валерий Александрович, — в сорок лет примерно.

Я посчитал количество времени оставшегося до судного дня и облегчённо вздохнул.

— Так, что можешь пока заниматься строительством и брюнетками, — благодушно разрешил мне гуру, — а я пока останусь с небольшим залом и десятком учеников, которые мне помога…

— Ё-моё! — я вдруг перебил наставника как раз на середине речи, когда он похоже всё-таки собрался поблагодарить меня, за то, что я помог ему, хотя и по пути невзначай сломал мандалу трём лесбиянкам и нос одному малолетнему придурку.

— Что такое?

Я соскочил с кучи йоговских ковриков и бросился со всех ног в раздевалку.

— Оля опять без меня ушла!

Глава 12

И было утро. Я лежал пузом кверху на широкой двуспальной кровати и от нечего делать рассматривал над собой натяжной потолок голубого цвета, издырявленный в загадочной последовательности мелкими точками светильников, лениво размышляя над тем, что именно курил дизайнер, создававший этот странный узор.

Рядом послышался шорох и возня, а через секунду на меня уже навалилось женское тело весом не менее шестидесяти пяти килограмм. Затем оно открыло свои голубые глаза (вот, наверное, почему потолок забабахали такого же цвета) и ласково спросило:

— Как спалось, дорогой?

— Ну, разве рядом с тобой можно уснуть? — если вы рассчитываете на секс, то лучше не скупиться на комплименты. Я, в принципе, и не рассчитывал, но ответил автоматически.