Дао плута (СИ)

Удар в ухо, потом в солнечное сплетение, в бок... резкая боль, снова темнота... Когда я открыл глаза, надо мной сидел, потирая лицо, босс. ИХ уже нет. Мы находимся, кажется, в здании вокзала. Владимир Викторович сунул мне что-то в руку:

- Берите... коллега. Паспорта они нам все же отдали. И по сто рублей выдали - на электричку. Добрые. Через десять минут последняя ни Питер, пошли садиться...

Вещи у нас, как видно отобрали. Редкие пассажиры в вагоне косились на нас, как на мерзких бомжей... Босс, все же излучая уверенность, изрек:

- Не рассчитал я. Днем Чудово - обычный засраный городишко, с наступлением темноты он попадает во власть цыган. Они здесь целый поселок построили, разбоем и живут... Да-а-а... не рассчитал... Ничего, ничего, Жека, у меня есть план. Мы отобьем, отобьем...

Босс вышел на платформу покурить. Курил он обычно очень быстро, затяжек пять - и все. Сижу, а он все не приходит и не приходит... Я стал всматриваться сквозь стекло в темноту и увидел картину: щупленький профиль босса окружили три другие фигуры. Кажется, менты!.. В этот момент нудный голос стал объявлять об отправлении электрички. Скажу честно, моя мысль была проста как сама правда: "Вот бы двери закрылись - и весь этот кошмар останется там, на станции Чудово!" Но все тянулось как в замедленном кино: босс разводил руками, пытался что-то объяснить, трое, обступив, внушали боссу свою правду... Вагон загремел, а босс все на перроне. И вот благословенный скрип двери - хлопок! Поезд медленно-медленно тронулся. Владимир Викторович оглянулся в мою сторону - и, кажется, во тьме я увидел его просящие глазки. Интересно, такие ли у меня были, когда меня выводили из отделения в Чухвине? Все! Электричка ускоряется, ускоряется.... Я прикрыл глаза и стал ждать: вдруг опять раздастся набивший оскомину вкрадчивый голос: "Ну, что... коллега?.." Но меня никто не окликал.

   Первое послесловие автора к повести про Владимира Викторовича:

Однажды приехал я в городок Устюжна, что на Вологодчине. Чиновники почему-то чурались меня как черти ладана. Некоторые ссылались на жуткую занятость, иные трусливо бежали, и только глава района (после того, как секретарша тщательно изучила мою корочку) любезно принял. От секретарши, я впервые и услышал о недавнем конфузе устюжан. Позже этой историей мне проели плешь.

Дело в том, что ровно за месяц до моего приезда в сей прелестный город здесь побывал некто, представившийся маститым корреспондентом. Интересовался разными вопросами, в том числе жизнью сельских производителей района, но в итоге так никуда не поехал, хотя транспорт ему предлагали. Он обещал лучшего руководителя хозяйства района "выдвинуть на Столыпинскую премию" и вообще намекал на тесные связи с власть имущими. Жил в гостинице на халяву, назанимал у чиновников много денег (несколько тысяч - говорил, что попридержался), а, когда свалил, никто почему-то не запомнил имени корреспондента, а так же названия издания, которое он представлял. Сыграло роль то, что жулик преставился личным другом главы района Николая Платонова, в то время как главы в городе не было.

Теперь, видишь, выгодно представляться не ревизором (уж очень много развелось проверяющих организаций), а корреспондентом. Или, в крайнем случае, телевизионной звездой. Гоголь предвидел мнимый триумф представителей масс-медиа вложив в уста Хлестакова слова о корреспонденте: "...пусть он их (чиновников - Г.М.) общелкают хорошенько... если кто попадет на зубок (корреспонденту - Г.М.), - берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит..."

Мне плевать на этого "Хлестакова-2", но у меня-то проверяли документ чуть не на каждом шагу! Да еще спрашивали, "не я ли тот самый инкогнито"... Немногим погодя чиновники потеплели, так как поселился я в гостинице "Тараканья щель" за деньги, к тому же не только интересовался темами, но и выезжал в район. И не просил взаймы денег. "Тараканья щель" - историческое название гостиницы, зафиксированное даже в прозе Куприна, который здесь живал; теперь она именуется: "Мини-отель". До революции она официально называлась "Гостиницей Орлова" (а в народе той самой "щелью" - видимо, не без основания) и в ней не самом деле в позапрошлом веке останавливался прототип Хлестакова.

Гостиница в конце прошлого века была брошена, первый этаж у нее сгорел, но честь и хвала современному предпринимателю Хореву, который из развалины сделал "конфетку". Ни тараканов, ни даже мышей, которые автору в провинциальных гостиницах досаждают изрядно, здесь нет, даже иностранца здесь поселить не грех. Гостям из-за кордона конечно, наши комплексы неполноценности малоинтересны, но нам-то, русским людям, - какое удовольствие жить в той самой "Тараканьей щели", в которой разыгрывался трагифарс со лжеревизором!