Дао - путь без пути

Настоящий человек — это бунтарь, настоящий человек не заботится о приличиях, настоящий человек живёт естественной жизнью. Ему плевать на то, что общество изрекает или не изрекает. Настоящий человек не интересуется обществом. Если вы фальшивы, тогда существование общества должно вас заботить: что сказать, как сказать, где сказать, как нужно жить, как не нужно жить. Все определяется обществом. Вы должны точно ему соответствовать, вы должны быть зубчиком в колесе. Настоящего человека общество не уважает. Как общество может уважать настоящего человека? Поэтому Христа распинают, в Будду швыряют камни, Сократу дают яд.

Таких людей общество принимает только после их смерти. Теперь уже все в порядке: распятый Христос больше не опасен, отравленный Сократ не бунтует, мёртвый Будда становится аватаром. Живой Будда опасен, а мёртвому Будде можно поклониться в храме. Помните: когда умирают подлинно великие, люди на них молятся. Пока они живы, люди негодуют. Те же, кто распинал Христа, стали потом христианами, те же самые люди. Люди всегда одни и те же. Иисус был невыносим, но когда он мёртв, — все в порядке; что он теперь может сделать? Мёртвый Иисус в ваших руках: вы трактуете его, воздвигаете вокруг него теории; он уже не может ничего сказать — вы говорите вместо него. И так всегда.

Итак, если в самом деле хотите быть настоящим, никогда не заботьтесь о том, что скажут о вас другие. Я не подстрекаю вас против общества, это был бы не бунт, а реакция. Поступайте в соответствии со своей природой. Если она соответствует обществу — очень хорошо, бунтовать не нужно. Если она не соответствует обществу — отлично, тогда не нужно ему следовать.

Велика разница между бунтарём и диссидентом. Диссидент выступает против общества в любом случае; он решил быть против общества, даже если оно право. Иногда общество право, не может же оно быть всегда неправо… ведь иногда бывают правы даже сумасшедшие.

Крупный политик выступал перед сумасшедшими, но не прошло и пяти минут, как один из больных выскочил и заорал: «Заткните глотку этому идиоту! Он свихнулся! Сам не знает, что несёт!»

Конечно, политик рассердился и велел главврачу вышвырнуть безумца.

«Впервые за семь лет, — ответил врач, — он сказал что-то умное. Я не могу его вышвырнуть. Семь лет он молол вздор, теперь же, впёрвые, нечто осмысленное. Но не тревожьтесь. Его доктора уверены, что он способен на такое только раз в семь лет! — вам не о чем тревожиться».'

Кто же бунтарь? Бунтаря не волнует общество, он живёт из своей глубочайшей сердцевины — он следует своему Дао. Если общество гармонирует с его внутренним Дао — хорошо, он идёт с обществом, он не диссидент. Если общество не гармонирует с его внутренним Дао — он идёт один. Он не традиционалист, он не приспосабливается, он сам по себе. Его мера — внутренняя сущность.

«Джентльмен» — это тот человек, кого убедили продать свою подлинную сущность и одолжить у общества его лживые маски.

— Велика смерть! Благородный находит в ней отдых…

Что общего у джентльмена с покоем и смертью? Джентльмен не может успокоиться даже в жизни — уж слишком все в нем подавлено. Джентльмену не позволено свободно импровизировать свою жизнь, он отказался от тысячи соблазнов, которые так и кипят внутри его существа. Как же он может обрести покой? А если вы нс способны обрести покой в жизни, то как вы найдёте его в смерти? Так что перестаньте дурачить себя — это опиум; вы надеетесь, что нечто, что никогда не случалось в вашей жизни, произойдёт после смерти, вы живёте под наркозом.

Джентльмен никогда не любит так, как ему хотелось бы: он никогда не выходит из себя, никогда никого не ненавидит; это не значит, что он не способен на ненависть, просто он не показывает её. Все, что он умеет делать, — это менять маски, его внутренняя жизнь не меняется. Гнев закипает в нем, но джентльмен не показывает вида, он подавляет его. Он продолжает накапливать в себе тысячи желаний, они бурлят внугри в хаотическом смешении.

Он может взорваться в любую секунду — с джентльменом опасно жить. Никогда не живите с джентльменом или леди. Женщина прекрасна, а леди безобразна. Женщина естественна, а леди сплошь подделка, она сфабрикована.

Джентльмен, леди — сфабрикованы, культивированы, нарисованы. Они не настоящие, они нечестные. Здесь они улыбаются; ненавидя вас, они лезут с объятиями. На них нельзя положиться, нельзя понять, искренне они улыбаются или нет. Фактически со временем они и сами перестанут понимать, когда смеются искренне, а когда притворно; когда они в самом деле влюблены, а когда только прикидываются влюблёнными.