Дао Винни-Пуха

— Знаю! — воскликнул Пух. — Это пробка!

— Отгадка?

— Да. Повторяет, как эхо! — с триумфом произнес он.

— Но разве она течет, как вода, и что-нибудь отражает?

— М-да... — сказал он. — Не подходит.

— Знаешь, — сказал я, — я подскажу тебе ответ, чтобы ты не мучился: это Путь Пуха.

— Где? — спросил Пух.

— Отгадка: Путь Пуха.

— А-а... — протянул он. И добавил: — Это не очень интересная загадка.

— Так загадай интересную сам.

— С удовольствием, — сказал Пух. — Что это такое: все белое с черным и в то же время красное?

— Вот уж не думал, что ты эту загадку загадаешь.

— Ты что, знаешь ее? — удивился он.

— Разумеется. Всем давным-давно известно, что это газета.

— А вот и нет, — сказал Пух.

— Нет? Тогда, может быть, стыдливая зебра?

— Нет.

— Тогда... Уж прямо не знаю, что.

— Сдаешься? — спросил Пух с надеждой.

— Сдаюсь. Что белое с черным и в то же время красное ?

— Пингвин, пережарившийся на солнце!

— Дурацкая загадка, — сказал я.

— Ну уж, по крайней мере, поумнее твоей, — парировал он.

— Хорошо. Тогда вот тебе другая загадка. Это будет уже нечто противоположное Пути Пуха. Кто бегает целый день, и все без толку?

— Кролик?

— Ну, в частности, и Кролик. А вообще...

— А-а, знаю. Это...

Но об этом в следующей главе.

Скоробуды

Кролик несся по опушке Дремучего Леса, с каждой минутой все больше чувствуя важность своей задачи, и наконец он прибежал к дереву, в котором жил Кристофер Робин.

Он постучал в дверь.

Он раза два окликнул Кристофера Робина.

Потом он отошел немного назад и, заслонив лапкой глаза от солнца, еще покричал, глядя на верхушку.

Потом он зашел с другой стороны и опять покричал: «Эй!», и «Слушай!», и «Это Кролик!», но ничего не произошло. Тогда он замолчал и прислушался, и все замолчало и прислушалось вместе с ним, и в освещенном солнцем Лесу стало тихо-тихо, а потом вдруг где-то в невероятной вышине запел жаворонок.

— Обидно, — сказал Кролик, — он ушел.

Он снова повернулся к зеленой двери, просто так, для порядка, и собрался уже идти, чувствуя, что утро совершенно испорчено, как вдруг заметил на земле листок бумаги. В листке торчала булавка; очевидно, он упал с двери.

— Ага, — сказал Кролик, снова приходя в хороше настроение. — Мне опять письмо! Вот что там говорилось:

УШОЛ

СКОРОБУДУ

ПАДИЛАМ

СКОРОБУДУ

К. Р.

Кролик не знал, кто такой Скоробуд (даром, что сам был одним из них), и пошел спросить об этом у Совы. Сова, однако, тоже не знала. Зато знаем мы с вами, и, я думаю, многие другие. Одного из них очень точно описал Чжуан-цзы: