Дао воина

Он и не надеялся, по правде говоря, кого-то увидеть, потому что знает, как умеют его товарищи прятаться, когда есть такая необходимость. Только что были, и их уже нет, словно никогда и не было. Но капитан знал, что стволы автоматов смотрят со склона туда, за спину двум своим сослуживцам, и готовы разродиться огненной смертью на каждое подозрительное шевеление в кустах.

* * *

– Есть след… – сообщил группе капитан Трошин. – Всем «драконам»… Вдоль трех больших елей, ближе к дальней, слева от каменной осыпи…

– Всем «драконам»… Всем «драконам»… Не быть дураками, не концентрироваться… – напомнил подчиненным подполковник Клишин, на корню пресекая желание бойцов посмотреть вблизи обнаруженные следы. – Что у тебя там, «Весна»?

– Здесь недолго отдыхали. Земля сырая, башмаки новые, следы четкие… Кого-то несли, остановились, потоптались, пошли дальше… Кусок окровавленного бинта… Выброшен под первую по курсу ель… Кровь свежая, полностью не свернулась, перевязывали недавно, а потом повязку сменили… Надеюсь, что это наш подполковник…

– Откуда такие смелые выводы? Ты видел, как несли носилки?

– Боевики топтались… Менялись местами… Одни носильщики устали, другие их сменили…

– Они могли нести кого-то из своих раненых.

– Могли… Но надежда меня не покидает…

– Искать следы… Всем – искать…

– Есть… Окурок… И в двух местах след… Один человек шел… Часто останавливался, оглядывался… Окурок совсем свежий, пахнет… Мы у них «на хвосте»…

– Всем «драконам»… Быть осторожными втройне! Вот-вот будет засада… – почуял Клишин опасность.

И не успел подполковник закончить, как слова его нашли подтверждение. Автоматные очереди зазвучали из разных мест, хлестко, звучно, как удары длинной плеткой с несколькими хвостами, и заставили спецназовцев остановиться. Но стреляли явно не с заранее подготовленных позиций и не столько по конкретным целям, сколько по вероятному пространству продвижения. Клишин не зря запретил группе концентрироваться, иначе могли бы всех накрыть несколькими очередями, и после этого, вынудив занять статичную позицию, окружить и уничтожить… А сейчас – попробуй-ка, окружи их… Попробуй-ка, попытайся их уничтожить…

Группа развернулась веером, начала передвигаться в широком поиске, вне пределов прямой видимости не только для противника, но и друг для друга. А видимость в таком густом лесу предельно ограничена. Пойдешь в обхват – неизвестно из-за какого куста тебя встретит очередь. Пойдешь в лобовую атаку – можешь в спешке просто мимо пробежать и очередь получить в спину. Но подобное положение для спецназовцев невыгодно только тогда, когда бой пойдет «на вытеснение», при численном превосходстве противника. Клишин же правильно прочувствовал момент. Неизвестно почему, но противник спешит оторваться от них, словно преимущество в живой силе не у бандитов, а именно у федералов. И раньше у противника была возможность атаковать. Но он этой возможностью воспользоваться не пожелал. Не пожелает и сейчас, когда момент обоюдоопасен, – это ясно. Как ясно и то, что бандиты выставят лишь слабый заслон, чтобы задержать «драконов» на месте, заставить их увязнуть в перестрелке и дать этим возможность основной группе увеличить дистанцию и уйти куда-нибудь в сторону для выполнения более важной задачи. А в таком бою, когда все решает быстрота реакции, умение соображать правильно и на восемьдесят процентов действовать «автоматом», короче говоря, где многое решает индивидуальная подготовка и наличие связи внутри группы. В этом случае спецназовцы хозяева положения. Они сами могут сработать «на вытеснение», что Клишин сразу же понял.

– Я «Друг»… Всем «драконам»… На очереди не отвечать… Выдавливаем их… Настойчиво и без остановки… Стрелять только в цель… Вперед!

Не залечь сейчас, когда пытаются задержать, – это против логики… Бандиты ждут, что спецназовцы залягут, надеются, что их боевиков точки обстрела, скрытые кустами, не обнаружатся сразу. А при сближении на минимальную дистанцию спецназовцы будут в проигрыше.

– Я «Робин»… Нашел своего… И следующего вижу… Готово… Оформил…

Обычно на дистанции ближнего боя простая снайперская винтовка оказывается менее эффективной, чем автомат. Но «винторез» снабжен ночным прицелом. Ночной прицел, как известно, работает в инфракрасном режиме, то есть различает биологические объекты, излучающие тепло. Деревья и кусты в лесу – тоже своего рода биологические объекты, но они не могут излучать такое тепло, как человеческое тело, а ночной прицел «винтореза» на малой дистанции обладает способностью пусть и не совсем четко, но выискивать цель, даже прикрытую листвой. Чем старший лейтенант мастерски пользуется. Наушники «подснежников» доносят до «драконов» глухие щелчки винтовки.

– Я «Анчар»… Обошел одного… Возвращаться – плохая примета, но придется вернуться…

Короткая очередь через пять секунд – капитан Анчаров все-таки вернулся.

– Я – «Друг»… Сколько их всего, кто скажет?

– Не больше десятка было, – за всех ответил капитан Трошин.