Дар

– Но вы должны…

– Свобода вероисповедания включает в себя не только свободу веры, но и свободу от веры. Это наше право.

– Тем более вы должны прийти завтра, ведь самый большой грех – это отсутствие веры. Вы должны, обязаны веровать в Господа нашего…

– Но вас ведь никто не обязывает не верить, – снова улыбнулась в ответ Светлана.

Улыбка! Она издевается над ним! Она насмехается надо всем: над церковью, верой и… Богом!!!

Насмехается над Богом!!! – прошептал отец Никитий, отбрасывая во сне одеяло. На лбу у него выступили и заблестели в лунном свете капли пота. – Издевается…

Проливной дождь лил со свинцового неба, Никитий чувствовал, как холодные капли текут по лбу и щекам. Волосы его тут же стали мокрыми.

Но Светлана не промокала. Одежда ее оставалась сухой, а на волосы не упала ни одна капля. Но что-то изменилось в ней…

Да-да! Волосы ее стали длиннее и золотистыми локонами падали на плечи; несколько верхних пуговиц рубашки были расстегнуты, открывая белоснежную кожу шеи и груди, а сама рубашка стала намного короче.

– Вы странно смотрите на меня, – по-прежнему улыбаясь, сказала Светлана.

В глазах ее горел огонь.

– Дьяволица! – закричал Никитий во сне. – Не подходи ко мне! Не подходи…

Он метался на кровати, как безумный, молотил руками и тяжело дышал.

– Не подходи ко мне! Я знаю, кто ты!

– Что с вами, отец?

Светлана шла на него, улыбаясь. В глазах ее пылал огонь.

Дьявольский огонь!

Дьявольская улыбка!

Дьяволица!

Светлана протянула к нему руку.

– Не бойтесь отец, поедемте лучше с нами. Вы многое поймете, поймете, кто стоит над нами, кто правит миром.

– Нет!!! Вы несете грех, вы – его воплощение! Вы слуги дьявола! Я знаю это!

Небо рассекла молния, и земля содрогнулась от грома. Вода лилась сплошным потоком, но волосы и одежда Светланы оставались сухими, тогда как отец Никитий промок до нитки и дрожал не то от холода, пробиравшего его до костей, не то от страха.

Нет, не от страха! Бог с ним, он поможет победить, изгнать обратно в преисподнюю дьявольских слуг.

– Не подходи! – он вытянул перед собой крест, висевший у него на шее. – Во имя Господа, вернись туда, откуда ты пришла!..

– А откуда она, по-вашему, пришла? – раздался за его спиной голос и, обернувшись, он увидел Германа Ланового, стоящего в шаге от него.

Герман был выше Никития на голову и намного шире в плечах, а сейчас казался просто огромным и устрашающим. Глаза его тоже сверкали, а на губах застыла издевательская насмешка. Она никогда не сходила с его губ.

Слуга дьявола!

Огромная мускулистая рука Германа выхватила из рук отца крест и расплющила его, превратив в скомканный, словно ненужная газета, комок.

– Следующей будет ваша голова, отец!