Дар

— Конкретнее — Огден сумел убедить часть руководства в том, что мы опасны и стране, и планете. Поэтому нас, скажем так, сильно прижали в правах. И ограничили финансирование до минимума. То есть та же Санкт-Рена имеет право лечить Ри и Ита, раз уж так вышло, но не имеет права обеспечивать меня. Вас сейчас кормят вообще только потому, что вы не отработали контракт, и вы его якобы отрабатываете дальше. А чтобы мы не натворили дел, нам велено соблюдать законы, действительные для преступников с подпиской о невыезде. В том числе — подтверждать присутствие в местных органах правопорядка. В данном случае — в отделении по месту прописки.

— Ох-ре-неть, — покачал головой Скрипач. — Здорово.

— Ну и деньги. Как я поняла, Томанову позволили выделить нам ставки… в общем, это немного меньше, чем средняя ставка уборщицы. На большее мы рассчитывать пока что не можем.

— Плюс разрушенное жилье и отсутствие самого необходимого, — подытожил Скрипач. — Блеск. Замечательно.

— Да ладно тебе, — отмахнулась Берта. — Хорошо, что хоть Джессике и ребятам официалка обеспечила всё по полной. Тут Огден сыграл в великодушие, не иначе. Комнату им выкупили, детей устроили в хорошую школу, обеспечение — по сто пятьдесят в месяц на человека, то есть Джесс дают шесть сотен, на детей, Ри, и её саму. Мы с Джесс решили, что это в некотором смысле попытка поссорить нас, дистанцировать. Одним, мол, всё, а другим ничего. Но…

— Но Джесс тебе иногда подкидывает, — подсказал Скрипач. Берта кивнула.

— Я, правда, боюсь брать, — призналась она. — И потом, мы решили, что лучше хоть что-то, да отложить. Потому что мы обе подозреваем, что квартира в Питере ничуть не в лучшем виде, чем наши московские.

— Вот в это я охотно верю, — покивал Скрипач. — Ну, ладно. Ты лучше скажи, что меня сегодня заставят делать в институте?

— Скорее всего, ничего, Федор Васильевич просто хотел поговорить, — Берта придвинулась к Скрипачу поближе. — Господи, как же холодно. Мне кажется, тут раньше так холодно никогда не было.

— Не знаю, — Скрипач задумался. Взял её ладони в свои. — Может, из-за влажности? Река, всё-таки.

— Возможно… У тебя тоже руки холодные.

Катер подходил к шлюзам. Очередь оказалась короткой, их пустили по малому обводному фарватеру, поэтому шлюзовались совсем недолго. Скрипач удивился — раньше меньше сорока минут эта процедура не занимала, сейчас же уложились в пятнадцать. Что-то новое. Берта объяснила, что пассажирские суда теперь шлюзуются отдельно, и что эту обводку сделала, по словам местных, Официальная. Разумеется, для военных. Но и простым смертным пользоваться разрешили, правда, не сразу.

После шлюзов они на первом же причале сделали пересадку: катер уходил на север и шел через город почти без остановок, а им нужно было добраться до центра.

— Удобно получается. От дома до больницы пешком дойдем, я так каждый день хожу, — объясняла Берта. — И до филиала рукой подать.

— До какого филиала? — не понял Скрипач.

— В который нам после больницы. Тоже рядом совсем, на Больших Каменщиках. Ну, в институт, в котором сидит рабочая группа. Были бы большие концы, я бы с ног сбилась бегать. А так — всё рядом.

Скрипач промолчал. По его мнению, ежедневные забеги от Котельнической до Курской с заходом на Каменщики для едва держащейся на ногах от усталости Берты были не «рядом», а вполне себе «далеко», но он пока что решил промолчать.

— Ты завтракал? — поинтересовалась Берта. Сейчас второй катер проходил один из мостов, и она, по привычке, с интересом смотрела вверх — когда-то, давным-давно, она говорила, что ей всегда нравилось, как мосты выглядят с воды.

— Не успел, — признался Скрипач. — Ит нам устроил очередную часть марлезонского балета, и вместо еды пришлось разговаривать с ним. А что?

— Значит, дома перекусим. На этот раз в чем дело?

— На этот раз он попробовал закатить скандал. Что-то ему опять привиделось, и он стал объяснять, что его, оказывается, обманывают. Скрывают даты, заставляют спать больше, чем планировалось… малыш, это чушь совершеннейшая, правда. В общем, пришлось выдернуть Марту, а потом с ним пятнадцать минут беседовали пять человек из смены, доказывая, что никто не обманывал и не врал ему. Вроде бы успокоился.

— Но ему действительно…

— Да в мыслях ни у кого не было ему врать или что-то подделывать! — Скрипач раздраженно треснул себя кулаком по бедру. — Устроил, понимаешь, охоту на ведьм. Ежу понятно, что ему тяжело, что с головой не всё нормально, но… но это дурдом какой-то. У меня порой возникает ощущение, что он это делает нарочно, что он сам в это не верит, что он весь этот якобы обман просто выдумал. Потому что в этот раз… в общем, прилетело персонально Фэбу. Мол, он инициатор заговора про даты, он влез в систему и что-то поменял, и так далее. Над Фэбом он словно специально издевается, понимаешь? Старается сделать максимально больно. И выискивает самые слабые стороны. Вот поэтому, собственно, я и не хочу, чтобы ты приходила, когда он не спит, чтобы он и тебя… так же…

— И Фэб до сих пор принимает это всерьез? — Берта нахмурилась.