Дар

«Бертик, привет! Сказал бы, что физкульт, но не скажу, потому что эта расслабленная лень не физкульт ну ни разу. Это какой-то ленькульт, честное слово. Но при этом не скучно. Местами даже весело.

Ит, наверное, уже написал, как мы тут устроились, поэтому повторяться не буду, скажу только, что классно. Волк молодец, очень здорово всё устроил. Между нами, по секрету: Волк мне признался, что сам здесь очутился начальником после серьезной травмы, и в строй его пока что не пускают. А произошло вот что. На авиачасть, в которой он по своему обыкновению докторствовал, был налет, и на госпитальное отделение (что-то типа нашего «Вереска», модуль), сбросили дрянь, которая называется «inner fire». То есть оболочка модуля не горела, но горело всё, что внутри. Всё, что было живое. Волк обгорел очень сильно, больше пятидесяти процентов, но при этом он умудрился каким-то образом вывести свою рабочую группу и большую часть раненых. Ну и после лечения оказался здесь.

Комнату он нам выделил отличную, угловую, с душем и туалетом. Койка немножко узковата, но с тощим Итом вполне можно уместиться. Он, правда, порой всё-таки бредит санитарами из тюремной, но уже значительно реже, и успокаивается быстрее. И чего вы нам с Киром не разрешаете туда прокатиться? У меня руки чешутся до сих пор. У Кира тоже. А всё Фэб, всё его интеллигентские замашки. Ладно, это лирика. Съездим, ты меня знаешь. И Томанову я морду набью. И не возражай мне!

Ладно. Про комнату понятно. Еще мы тут хронически обжираемся и тусуемся на пляже по четыре часа в день. Едим и спим, в общем. Вечерние дежурства достаются не всегда, да еще и Волк гонит Ита спать в десять вечера, так что особо не развлечешься. Но, на мой взгляд, это сейчас в самый раз.

А еще Ит вчера спалился, причем именно на пляже. Совершенно случайно. Он, конечно, больным не показывает, чего с ним самим такое, да и не видно ничего под комбезом, но вчера он на пляже дуриком снял «рукав», спасибо, хоть джинсы оставил, а то бы еще и ногу разглядели. Мы думали, что камень не видно, а оказалось, что видно. В общем, наверху сидел один из пилотов с какой-то девицей. Причем пилот этот считал себя каким-то суперизраненным, и (так Волк говорил) постоянно требовал то повышенного внимания, то особого подхода. Лежит он уже два месяца, психологи с ним замучались. Этот пилот увидел, какая котлета с ним на процедурах возится, и, кажется, слегла обалдел. Пришел к нам вечером, принес с какой-то радости кило конфет, большую дыню, и зачем-то долго извинялся, я так и не понял, зачем и за что. Ит потом сказал, что этот пилот пару дней назад ему нахамил. Поскольку мы к хамству привычные еще со времен «скорой», Ит про это забыл напрочь, и на следующий день работал так, словно ничего не произошло. А пилот запомнил.

Конфеты мы тоже вам отправили, они вкусные.

Так, что бы еще рассказать?

Могу рассказать про то, как тебя люблю, Бертик. Сто раз рассказывал, могу в сто первый. Итак, дубль сто один — БЕРТИК, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ И ОЧЕНЬ СКУЧАЮ! Сердечко нарисую в конце письма. Могу еще нарисовать ромашку, если бумаги хватит.

Скучаю, да. Мне очень обидно иной раз ходить по городу. Иду, и мне кажется, что мы идем вместе, как давным-давно. Ты, Джесс, Ри, мелкие, Кир, мы с этим убогим. Очень хочется, чтобы мы снова оказались тут все вместе, и чтобы как тогда. Как мы покупали вино, сыр, кишмиш, и уходили на целый день в заповедник, туда, к порталу — помнишь? Так сразу светло на душе становится, как вспомню! Светло и грустно одновременно, потому что Ри всё еще без памяти, а вас рядом нет. Не знаю, пойдем ли мы к порталу вдвоем… скорее нет, чем да. Тем более что там военные.

Военных мы в городе несколько раз видели. Исключительно местные, видимо, в увольнительных. Что-то мне подсказывает, что у них тут такая же халява, как и у нас. По крайней мере, вина они покупают много. И едой затариваются в местных магазинах. Подозреваю, что они ходят на другую часть дикого пляжа, со стороны залива, и основной разгул у них происходит именно там.

Так, теперь давай по делу напишу. Деньги мы вам перевели почти все, себе оставили двадцать рублей. Нам вполне хватит, потому что тут отлично кормят, и ничего, кроме персиков и слив, мы не покупаем. На следующей неделе нам заплатят следующие деньги, и мы торжественно клянемся, что где-то дней через десять приедет еще одна посылочка. Ешь фрукты, и побольше. И вообще ешь, поняла? Не забывай, что есть ты должна теперь за двоих.

Вроде бы всё написал. А, нет, не всё. Забыл сказать, что когда мы вернемся домой, первое, что я у тебя попрошу — это жареная картошка с луком. А? Маленькая, ну пожалуйста. Ну я тебя очень прошу. Заранее.

Люблю и целую».